–Мы немусульмане, тут троекратное повторение недействует,– поправил её толстый китаец.– Аон совсем ине бил тебя, апросто прихлопнул комара натвоей щеке.

–Авот ещё один!– заявил новоиспечённый супруг ивлепил ей вторую пощёчину.– Хи-хи-хи! Это весело!

Разгневанная блондинка сразмаху ответила ему темже.

–Эй!– Удивлённый царь обезьян округлил глаза идаже стал хватать ртом воздух отвозмущения.– Какты смеешь меня бить, женщина?! Меня, своего мужа?!

–Ещё раз показать?– едва сдерживая мат, сехидной улыбкой спросила девушка.

–Ненадо!

–Тронешь меня ещё раз хоть пальцем, ятебе хвост надеру.

–Что? Хвост?– Сунь Укун обернулся заподдержкой ктоварищам.

–Надерёт тебе хвост!– засмеялся Ша Уцзин, иОльга поморщилась, потому что его смех был похож наскрип металлом постеклу.– Ну ижёнушка, брат обезьяна, тебе подстать!

–Хрюмора! Надерёт хрювост!– похрюкивая, смеялся Чжу Бацзе.

–Угу. Оборжаться,– мрачно сказала Ольга.

Царь обезьян обиженно покосился нанеё.

–Атем временем нам иправда надо идти,– внезапно засобирался толстый китаец, понимая, что уроссиянки ипо свинине вдарить незаржавеет.– Путь неблизкий. Нам надо пересечь всю Индию, апотом добрую половину Китая…

–Пешком?! Яне пойду!– запротестовала девушка, хлопая очередного комара налбу.– Пусть Укун нас перенесёт, ивсё.

–Нет,– наотрез оказался царь обезьян.– Яникого непонесу. Это наш путь, имы должны его пройти.

Ольга сорвалась накрик. После примерных подсчётов Ша Уцзина выяснилось, что идти вКитай примерно два споловиной месяца, иэто если безприключений (априключения обязательно будут). Девушка уселась прямо наостывающую землю изаявила, что лучше будет сожрана местными комарами, чем сделает хотябышаг.

Она вспомнила просвою милую квартиру судобствами, протихий, заснеженный провинциальный Саратов, продиссертацию, родителей, подруг игромко разрыдалась.

Изпалатки резко выбежали сонные индианки. Где они были доэтого, большой вопрос? Они всей толпой бросились утешать несчастную, объясняя, что такова женская доля– слушаться мужа, даже если он нелюбит, пьёт ибьёт. Ноблондинка только ещё сильнее разрыдалась, потому что это всё бред собачий…

–Абхьянга?– вдруг предложил чей-то голос.

–Абхьянга!– запричитали индианки, гладя её позолотистым волосам.

–Это ещё что такое-э?– нев силах сдерживать рыдания, спросила Ольга.

–Абхьянга!– Они мягко помогли ей подняться иповели вдальний вагончик.

Каквы уже поняли, никто ничего непытался объяснять. Асмысл, выже вИндии.

Вождь обезьян вошёл вконюшни. Его сопровождали гориллы-охранники ималенький метис-казначей сдлинным хвостом, рыжим хохолком ивесьма внушительной дляобезьяны шерстью налбу. Вруках он держал дощечку ипалочку. Лошади беспокойно зафыркали изахлопали крыльями, учуяв непривычный животный запах.

Бывший страж Ли покорно следовал заобезьянами. Несколько минут назад он передал свою должность гиббону сглуповатым выражением лица. Нет, будем честными, ссамым тупым! Гиббон сразу уронил пагоду прямо намраморный пол, иона разлетелась вдребезги.

–Ты будешь консультантом, пока мой народ неразберётся, что тут икак,– сообщил экс-стражу Хануман.– Где наш новый конюх? Почему отэтого денника так несёт навозом, словно его нечистили совремён моей работы вэтих конюшнях? Эй! Конюх Юй-ди!

Вождь обезьян вложил пальцы врот изасвистел. Лошади занервничали ещё больше. Некоторые изних сопаской высовывали головы изстойл, чтобы посмотреть: ачто, собственно, тут происходит? Другие, наоборот, вжимались крупами вденники, стараясь отойти подальше отдверей.

Новоявленный конюх появился почти сразу. Он нёс наплече лопату играбли. Бывший император Поднебесной низко поклонился царю обезьян иулыбнулсяЛи.

–Ты плохо убираешь замоими лошадьми, Юй-ди,– грозно сказал Хануман.– Ане отходитьли тебя палками?

Обезьяны, сопровождавшие царя, мгновенно замолчали. Даже кони перестали ржать истучать копытами, впав вшок оттакой наглости. Юй-ди так истоял впоклоне, неразгибая спины.

–Хи-хи-хи! Шутка,– успокоил всех вождь обезьян.– Просто вычисти навоз изденников, нечего тут сгибаться втри погибели, иди работай. Да непутайся подногами, пока мой казначей переписывает лошадей.

Казначей, очевидно, неумел писать. Он сважным видом слушал всю информацию олошадях, которую рассказывал Ли, ноцарапал надощечке лишь непонятные палочки да крючочки. Аможет, инет, кто их знает…

Воблезлом вагончике было тесно. Женщины зажгли свет, иОльга увидела кровать, занимавшую бо́льшую часть пространства. Наэту кровать её иуложили, перевернув наспину. Девушка попыталась было запротестовать ивстать, носильные женские руки припечатали её кподушке. Несколько голосов стали тихо напевать мантры.

–Что вы делаете?

–Абхьянга, дэви!– охотно пояснила одна изженщин.

–Это успокоительное? Иликакой-нибудь чай изтрав?

–Лучше!

Нолучше небыло. Вагончик окурили благовониями, отчего ублондинки сразу заболела голова, апотом она увидела, какодна изиндианок поливает руки маслом.

–Эточто?!

–Абхьянга, массаж,– пояснила женщина, хватаясь маслеными руками заеё лицо.

–Эй, стоп, яне…

Ночетыре руки гладили её лицо, шею, уши, волосы…

–Только неволосы!!! Вы льёте намои волосы масло-о! Яих потом неотмою! Уменя итак жирная кожа головы! Суки-и…

Тщательно втерев тёплое ароматизированное масло вволосы блондинки, индианки спустились ниже, затем перевернули Ольгу наспину, потом прошлись маслом поспине, ягодицам, рукам иногам, вручили какую-то чашку снепонятной мукой иотправили зазанавеску, вубитый временемдуш.

–Амыло? Шампунь?– тоскливо взвыла Ольга иузнала, что смывать масло ей придётся этой самой мукой. Правда, ей капнули наладони каплю какого-то мыльного средства дляволос.

Шампунь это был илижидкое мыло, блондинка решила неуточнять– позапаху субстанция уж очень смахивала накухонный «Фейри». Девушка даже пустила скупую, одинокую слезу, заранее оплакивая здоровье своих волос, однако напрасно: слой масла был такой, что волосы, скорее всего, даже неощутили насебе воздействие вредных ПАВов. Они вообще непромылись! Итело тоже никак неотмывалось этой мукой!

Апотом вдуше закончилась вода. Последняя ржавая капля упала россиянке нанос…

Ольгу трясло. Она была жирная искользкая, какблин, сгрязными волосами, липкая, противная самой себе, иглавное: кактеперь ей одеваться?! Одежда сразуже станет грязной!

Снегодованием она высказала всё это простыми иочень прямолинейными русскими словами удивлённым индианкам, которые всвою очередь уверяли её, что абхьянга должна была открыть ей все чакры сразу, отрастить третий глаз, вывести шлаки, аещё…