Шрифт:
Закладка:
Немцы выдвинули свои требования: запретить собираться в общественных местах группами более пяти человек, запретить забастовки и собрания, запретить появление на улицах после половины девятого вечера, запретить провоцировать пронемецки настроенных датчан. Они требовали введения немецкой цензуры в области печати, выдачи имевшегося в частном владении оружия или взрывчатки и учреждения датских временных судов для вынесения немедленных приговоров нарушителям установленных правил порядка и безопасности. Немцы требовали введения смертной казни за саботажи.
Кроме того, были предъявлены особо строгие требования населению Оденсе: город должен уплатить штраф в миллион крон, потому что ранили немецкого офицера; виновные должны быть преданы суду, в городе должно быть введено чрезвычайное положение. И еще немцы грозили, что если подобное повторится в городе, будут приняты более жесткие карательные меры.
Обвинитель: Я хотел бы пояснить позицию Скавениуса относительно этих немецких требований. Прошу господина Оле Бьерна Крафта, присутствовавшего на этом заседании в качестве секретаря Комиссии девяти, дать свидетельские показания.
Председательствующий: Пожалуйста, господин Бьерн Крафт, займите место свидетеля и отвечайте на вопросы обвинителя.
Обвинитель: 28 августа ситуация в стране сложилась крайне напряженная. Утром состоялось заседание правительства и Комиссии сотрудничества.
Оле Бьерн Крафт: Скавениус открыл заседание и рассказал о требованиях немцев. Он рассматривал эти требования как последнюю попытку немцев в деле сотрудничества с датским правительством. Он сказал, что нужно ясно себе представить, каковы будут последствия, если датчане откажутся уступить: депортации, принудительные работы, заложники. Одним словом, все, что мы знаем о других оккупированных странах. Хальфдан Хеннриксен спросил, что предлагает Скавениус, и Скавениус ответил:
«Если смотреть на вещи объективно и если возможно было бы единодушие в наших рядах, то я посоветовал бы принять предложения немцев, чтобы защитить наших граждан. Но я понимаю, согласие с нашей стороны, по всей вероятности, будет для правительства компрометирующим и все равно не принесет никакой пользы. Поэтому о таковом не может быть и речи».
Обвинитель: Я констатирую, что Скавениус был готов вновь пойти на уступки немцам, несмотря на протесты населения страны, которое, бастуя, ясно выразило свою позицию.
Защитник: А я вижу все в ином свете. В своих показаниях на нашем судебном процессе Скавениус сказал, что разрыв с немцами, по его понятию, произошел слишком рано. Поэтому он лично был склонен попытаться найти modus vivendi. Но он был политиком-реалистом и хорошо понимал возникшую ситуацию, он не мог не считаться с фактом, что население страны не желало иметь правительство Скавениуса.
Я прошу свидетеля продолжить показания и рассказать, что еще произошло на заседании.
Оле Бьерн Крафт: Скавениус сказал, что правительство не приняло определенного решения, что оно хотело обсудить положение с Комиссией девяти. Позже, днем, должно было состояться заседание правительства у короля.
Обвинитель: Для Суда небезынтересно знать высказывание Буля относительно создавшейся обстановки.
Оле Бьерн Крафт: Буль сказал: «Но ведь это же ультиматум, разве можно его игнорировать? Не мыслю себе, чтобы кто-то из нас, здесь сидящих, согласился бы на выдвинутые требования. Чтобы датское правительство превратилось в вассала под немецкой пятой».
Я присоединился к Булю. Требования носили такой характер, что никакое правительство, никакой датчанин не смели бы и подумать сказать им «да». Я предложил, что надо тем или иным путем дать знать датскому народу, что датское правительство и ригсдаг отклонили требования немцев. Йорген Йоргенсен думал: ответ немцам нужно сформулировать таким образом, чтобы было видно, что мы по-прежнему придерживаемся нашего договора насчет спокойствия и порядка. Буль стоял на своем: если мы вступили на путь отказа, мы обязаны действовать заодно независимо от принадлежности к партиям и он предостерегал против иного рода мыслей. «В нашем ответе мы должны сказать, — предложил Буль, — что мы не видим повода для радикальных изменений. Те мероприятия, которые уже имели место, открывают перспективы для соблюдения порядка. Мы не можем нести теперь ответственность за меры, предложенные немцами».
Потом выступали другие. Было единогласно решено отклонить немецкий ультиматум.
Обвинитель: Насколько я знаю, последнее слово все же было за Скавениусом?
Оле Бьерн Крафт: Да, он сказал, что намеревался как-то воздействовать на немцев, чтобы они отказались от своего требования о заложниках.
Обвинитель: Итак, Скавениус снова был готов к сделке. У меня больше нет вопросов.
Защитник: У меня тоже. Однако я считаю, что для нашего Суда немаловажно знать, какой ответ немцам дало правительство. Начинается он с описания договора от 9 апреля, цель которого состояла в том, чтобы обеспечить спокойствие и порядок в стране, который в общем-то удалось сохранять вплоть до последних событий. Далее говорится:
«Правительство и ригсдаг сделали все возможное, чтобы поддерживать в народе спокойствие. Позже, 21 августа 1943 года с согласия его Королевского Величества правительство и коалиционные группировки ригсдага опубликовали воззвание.
Уже сейчас можно утверждать, что эти акции имели свое воздействие. Разрядка напряжения в стране налицо, и правительство питает надежду — вполне обоснованную, — что ему удастся справиться с имевшими место забастовками и что обстановка в стране снова нормализуется.
Правительство, как это сказано в ноте премьер-министра от 26 августа 1943 года, выразило готовность принять необходимые меры для восстановления спокойствия и порядка и исполнения действующих в стране законов, используя для этого все находящиеся в распоряжении государства средства принуждения в соответствии с обычными действующими здесь определениями, включая предписания о применении полицией оружия.
Если правительство согласится принять требуемые немецкой стороной меры, оно тем самым лишит себя возможности поддерживать в населении спокойствие, и потому правительство сожалеет, что оно не считает возможным содействовать проведению этих мер».
Этот хорошо продуманный и обсужденный со всех сторон ответ немцам не был ответом Скавениуса, Тюне Якобсена и Гуннара Ларсена, он был ответом всего коалиционного правительства и коалиционных партий. Если перевести текст заявления на честный датский язык, то он звучит так: Мы не можем согласиться на ваши условия, поскольку это значило бы потерять доверие своего народа. Но если вы нам позволите и дальше продолжать нашу работу, мы позаботимся о том, чтобы диверсанты и демонстранты не ушли от ответственности. У полиции есть оружие, и мы готовы позволить ей применить его против всех недовольных.
Обвинитель пытался изобразить дело так, как если бы правительство и ригсдаг вели соглашательскую политику, чтобы дать возможность укрепиться силам Сопротивления в народе. Неопровержимые факты говорят между тем другое.
