А еще больше мне не нравилось, что я все это чувствовала. Эта не нормальная эмпатия, которая больше походила на помешательство.

Дар Квинт первым отвел взгляд. И улегся поудобней, расслабившись. Он выглядел человеком, решившим что-то для себя, я же, напротив, почувствовала нерешительность и робость.

Кто я и кто он в этом мире?

Мне не стоило пропитываться надеждой, что и дальше со мной будут разговаривать на равных и так просто…

- Когда днем увидишь тропу, пойдешь сразу, - вдруг подал голос мужчина. - Я расскажу тебе, как добраться до замка.

- Хорошо,  - откликнулась я быстро.

А сама подумала, что не против была бы провести здесь еще какое-то время.

- Расскажи мне что-нибудь, - удивил он меня просьбой. - Ты так хорошо… рассказываешь.

- А называли меня актеришкой, - я улыбнулась. И эта улыбка отразилась в моих словах. Ох, и растаяла ты, Ника… А ведь он ничего не сделал, чтобы заслужить твое расположение.

Угу. Так, спас только несколько раз...

Я уселась поудобнее, понимая, что больше не усну, и начала:

Как факелы, нас небо зажигает

Не для того, чтоб для себя горели.

Когда таим мы доблести свои -

Их все равно что нет. Высокий ум

Стремится к высшей цели! Ведь без пользы

Обитель высшая

Даров своих не даст ни капли в рост,

Но с должника желает получить

И благодарность и на сдачу...

27

Мужик сказал - мужик сделал.

Ну а как еще можно охарактеризовать тот факт, что я перебираюсь сейчас через крупные валуны? В надежде доползти таки живой до скал, на которых, как мне пояснили, есть неприметные и крутые лестницы, выбитые  прямо в горной породы.

Мне вообще много чего пояснили по поводу пути до «дома». Другой вопрос - хотела ли я туда возвращаться?

И насколько вообще нормально, что именно я лезу по всем этим выступам, снова рискуя здоровьем и жизнью?

Но кто бы мне позволил задавать вопросы... Формально - да и не только - дар Квинт был много выше меня по положению, на недосягаемой, практически, высоте. Игрушка для золотой прослойки - и тот, кто стоит у самих истоков власти. И прикажи он мне закрыть его от пули, мыть ему ноги или раздеться…

… ох, ну куда меня опять завели мысли?

… я была бы обязана это сделать. Еще и с довольной улыбкой.

К женщинам здесь относились хуже, чем к мужчинам - патриархальное общество, как оно есть, хорошо хоть не приковывали к своим хозяевам. К  слугам вообще не относились, а пользовали, как бытовые приборы или еще что… Так что то, что я - хрупкая юная девочка, которую надо беречь и… дорожить - это было только в моей голове.

В реальности же мне приходилось  перебираться через каменные нагромождения, оскальзываться на них, царапаться о налипшие ракушки, посекундно оглядываясь по сторонам и назад и надеясь, что меня не смоет очередной огромной волной.

Так что к скалам я подошла злая, мокрая насквозь и с дрожащими руками и ногами.

Сердито бухнула на неприветливый кусочек земли самодельную котомку, перекусила прихваченным с собой сыром, и посидела, любуясь маяком, который издали был более чем суров и красив.

А потом отсчитала тридцать семь шагов вправо.

Завернула за очередной валун.

Забралась на уступ и на еще один.

Прошлась по узкому «бордюрчику» в двух метрах над землей и… увидела таки первую ступеньку.

И правда, если не знать, где находятся эти выбоины, опоясывающие самую высокую скалу, то и не догадаешься, как по ней забраться…

- Главное, не смотри вниз, - сказала себе строго, начиная двигаться маленькими и осторожными шажочками.

Вверх и вверх.

Стараясь не думать как увеличивается расстояние до земли, насколько остры камни внизу, что летаю я только во сне, а усиливающийся ветер, обиженно дующий мне в спину, так и норовит сорвать словно цветок наглую девчонку и утащить в гости к своему братцу - морю.

Не раз и не два камни под моей ногой вдруг начинали шататься и крошиться - а вместе с ними заходилось и сердце. Меня бросало то в холод, то в жар, пот застилал глаза, пальцы с каждым разом становились все более неловкими, а ноги как будто отекшими.

Но я не смотрела вниз.

Наверх, собственно, тоже - чтобы не расстраиваться, что еще далеко.

Нет, весь мой мир сузился до крохотных ямок и выступов в скале, за который надо было сначала уцепиться, а потом наступить.

Уцепиться - наступить.

И когда вместо камня я увидела перед собой грязь, а на периферии зрения - пучки голубоватой травы, то даже не сразу поняла, что это. Замерла, зацепилась, заползла.... и улеглась, закрыв глаза и переживая наверное те же эмоции, что и покорители Эвереста.

Но разлеживаться не решилась. Черт его знает, сколько времени займет у местных спустить лодки и забрать дара Квинта, а потом оплыть далеко выдающийся в море утес и зайти в небольшой порт, который я так и не увидела - и со стороны маяка, и со стороны замка он был прикрыт камнем и чахлыми рощами.

Я непредусмотрительно посмотрела назад и вздрогнула, поняв, какую высоту преодолела.

Маяк выглядел маленьким, а море  - весьма негостеприимным. Не мудрено поверит в тварей-пожирателей, подводные острые пики, пропарывающие днища кораблей и смертельные бури.

Со стоном боли встала и двинулась вперед. Хотя больше вверх - равнин и гостеприимных лужаек наверху не было, зато очередные каменные плато - в изобилии.  Но здесь уже было как-то понятней, что делать.

Встречались и рукотворные каменные «заборчики»  - наверное, оборонительные. Канавы, ходы, просто россыпи валунов. Приближалась громада замка, точнее, высоченная крепостная стена, которую я видела первый раз - с этой стороны я не бывала, сам Канилор располагался  с противоположной и в большинстве своем окна, террасы и балконы дворца смотрели на город.

Ох, скорей бы добраться… Передышка от обязанностей - это, конечно, хорошо, а будущее - не ясно, но я в пути уже половину дня и жутко устала. Хочу нормально поесть. И, может, помыться…

- Стоять! Кто такой и идешь откуда?! - резкий окрик заставил меня остановиться и вскинуть голову.

Ну конечно, еще собак на меня спустите… Метрах в тридцати вдруг выросли, как из под земли, стражники в кольчугах и с луками, направленными точно на меня.

Человек восемь.

Бдят. (ну то что вы сначала прочитали, тоже верно)))

Что ж, об этом предупреждал Адриан Квинт.