— Думаешь, отказ от приносящей прибыль… ЕДИНСТВЕННОЙ, приносящий прибыль работы — самостоятельное решение? — с большим скепсисом выдала Лиса. — Вроде этот колобок, как ты говорил не идиот?

— Вроде — не идиот, хотя доктору не показывал, — протянул я. — Не знаю, блин. А хоть примерно, что он хочет, он говорил? Хоть намёк какой?

— Конкретно — ничего, — пожала плечами Рори. — Но намекал на расширение сотрудничества. С этим его «надо-надо», «выгодно-выгодно», ну вы знаете, командир, — упомянула она любовь колобка повторять слова, на что я кивнул.

— В общем, дело ясное, что дело тёмное, — определил расклады я. — Казёл может быть при делах. А может и нет. Но! — поднял я клешню. — Если смены не будет через неделю — производство окончательно встанет.

— Нам этого не надо! — решительно заявила Лори, под кивки остальных.

— Да ясен хрен, что не надо. Вот только такое ощущение, что наше внимание раздёргивают, — признался я. — Арену не бросишь, надо догра… в смысле трофеи там, и всё такое.

— Да! — последовал вскинутый кулачок.

— Дальше, ты, Нади и Клешня на Арене нужны, пока трофеимся, — продолжил я. — А ты, Дживс — на Инее. Не особо я доверяю в раскладах с казлом даже новому компу, партнёр, — пояснил я, на что эфиряка понимающе кивнул. — Вот и выходит, что лететь в Мухосранск надо, а то будет хреново. И надо, похоже, мне одному, — прикинул я.

— А я? А Рори? — уточнила Лиса.

— А смысл? — резонно ответил я. — Если казлище там — то это лишний риск и уязвимое место. Моё. Вы. Это притом, что жизни и здоровью моему эта скотина вроде, как и не угрожает.

— Насколько мы можем судить, сэр.

— В общем — да. То есть, возьму Краба… — задумался я. — Хотя, лучше, Лангуста…

— На переборке, Ан, — уточнила Лори. — Я пока мы с Ареной разбирались…

— Понял-принял. Рекскенсер боеготов? — на что последовал кивок. — Ну, значит, беру на Рекскенсера… Блин, как на танке в песочницу, — оценил я. — На всякий случай. И десяток раков. Ну и лечу выяснять, что за хрень на Мухосранске творится, и что Голову ихнего укусило.

— Проработать вариант привлечения персонала вне Мухоср… Нового Миллениума? — деловито уточнила Лиса.

— Ебстественно, — покивал я. — Мало ли, что за хрень там учинилась. Может вообще эпидемия.

— Но со мной же общались! — подала голос Рори.

— А если эпидемия глупости? — коварно спросил я, на что девчонка нахмурилась, задумавшись. — В общем. Держимся на свя… да чтоб его. Портал либо на станции, либо на Быстром. Ладно, не съедят меня. Я в Мухосранск, вы прибирайте трофеи и ходу.

— В Иней?

— Ну да, связь с Инеем то будет, даже если вы в гипере. В общем буду пищать и на помощь звать, если что.

— А если не сможешь?

— Значит пищать будет рак! Справишься, донный?

— Справлюсь, главнокомандующий Краб! — молодцевато выдал рак, очень жалобно запищав.

— Вот, справится, — заключил я. — А иначе как бы нас в развитии не откатило на начало освоения Инея, а то и похуже. Казлы — казлами, а Иней — Инеем.

— Это риск, сэр… — и тут же зачастил, не давая его назвать ни Ясенпнём ни Ясенхреном, — Я понимаю, что оправданный, сэр, но вынужден напомнить. И рекомендую захватить некоторые наши разработки, сэр.

— Захватить — да. Разумно. Не всё, но пару прочищателей мозгов. И пару сигналок, как раз рачью на Серпах, — отметил я. — И партнёр, вали куда-нибудь, нехрен тебе рядом с прочистителем лишний раз мелькать.

— Благодарю за заботу, сэр, — выдал эфиряка и ускакал.

Да и девчонки по делам рассосались. А я призадумался, уж не «героизм головного мозга» у меня? Хотя, подумал и решил, что не совсем. Рекскенсер это, как ни крути, мща. Тут без вариантов. На Быстром пяток марид-труб. В общем, если что, отбиться или сбежать смогу. А если казлина ко мне приблизится — так я только «за»! Как раз его сучность несимпатичную соответствующим бантиком завяжу. И вообще — сломать попробую, хотя не очень верится, что в ближайшее время выйдет.

Так что направился я к Быстрому — Рекскенсер рачьё уже погрузило, как и пару комплектов «сигналки на духов» и мозгопрочистителей.

И направился с Арены в Мухосранск. А куда деваться, есть такое слово «надо». Голову бы оборвать мудриле, который это слово придумал, рассуждал несколько задолбанный я.

Впрочем, в полёте отоспался, отдохнул — в общем вышло, что прогулка до Мухосранска не лишняя вышла. Но в благодушие впадать не стал — с Мухосранском, чтоб его проблема, создающая проблему Дому. И решать это надо не с благодушной лыбой, а жёстко. Даже клешнёй, если понадобится!

Или послать мухосрансковчан, если они совсем охренели. Вряд ли, но к хорошему (пусть и относительно) быстро привыкают, есть у человеков свойство такое. И наглеют, сволочи! Я знаю, сам такой, местами.

Соответственно, есть вариант, что Милленивосранск нужно будет с их населением и круглым Головой послать, если и вправду обнаглели.

И припомнил я разговор с Лисой, на тему трудовых резервов, тет а тет, когда девчонки остальные по делам разбежались, а эфиряка от мозгопрочищательного артефакта ныкался.

— Ан, решение проблемы трудовых ресурсов есть уже сейчас.

— А почему говоришь только сейчас?

— Решение удобное… Но не знаю, как ты к нему отнесёшься. Не хотела при всех. Хочу, чтобы ты сам решил, без… давления, тебя и так задёргали.

— Хм, спасибо, Лиса, — осторожно, но не без благодарности выдал я. — А что за решение-то?

— Арена, Ан. Аренный персонал. Твое решение «пусть гуляют нахрен» гуманное, но в текущей ситуациии, точнее в возможной текущей ситуации… — развела руками подруга.

— Понял-принял. Довольно… рационально, — не мог не признать я. — Но не могу сказать, что мне этот расклад нравится.

— Потому и обратилась лично, Ан. И, кстати, учти, что для большинства сотрудников арены жизнь на Инее будет ЛУЧШЕ чем существование на Арене. И чем их дальнейшая судьба.

— Возможно и лучше, но она будет их, знаешь ли. Но скажу: спасибо тебе, Лиса. Даже второй раз, — улыбнулся я. — И знаешь… мало ли что мне «не нравится». Делаем так: Кистень остаётся в системе Арена, до известия от меня. Если мы теряем персонал с Миллениума, то я не собираюсь в угоду своим хотелкам гробить НАШЕ дело. Дам отмашку и собирайте этих… пилотов, — не стал матерится я. — Да и техники там ещё те… В общем, собирайте их. И вправду, поработают, не переломятся. Ну а если на Милениуме фигня, или у Колобка обострение чего-то там, излечимое, — уточнил я. — То и нахер эту шелупень аренную. Вообще-то, там те ещё кадры, так что намучимся, если возьмём.

— Те ещё, согласна, — согласно покивала Лиса.

Так что летел я на Мухосранск не в состоянии «великий Голова Колобок, смилуйся над сирыми и убогими нами!» А в состоянии: «Надо чё? Ну говори, но если „нады“ слишком много — иди нахрен!»