— После всего, что я с тобой сделал, ты починила мою машину, не задумываясь, без всякой причины?

— Я знаю, как много она для тебя значит. И это была моя вина, что ты разбил ее.

— Я был за рулем, Принцесса. Это была моя вина.

Она качает головой.

— Я должна была рассказать тебе о камерах. Может быть, мы могли бы придумать что-нибудь, чтобы успокоить Виктора. Тогда бы за моей задницей сейчас не охотились все Харрисы.

— Они не охотятся на тебя. Рид принес тебя в дом. Он знает, что у тебя не было выбора.

— Но я позволила тебе убежать, думая обо мне самое худшее, — продолжает она, не останавливаясь, чтобы обдумать то, что я только что сказал о Риде.

Но, правда в том, что если с Ридом все в порядке, что я могу предположить, поскольку он был тем, кто забрал ее от Виктора и любой опасности, привезя ее ко мне, то и другие тоже будут в порядке.

Младшие братья Харрис, возможно, и не возражали бы против того, чтобы бросить вызов своему отцу, но Рид — это совсем другая история.

— Это не твоя вина, Летти. Я поспешил с выводами, позволил прошлому затуманить мой разум.

— Прошлое, которое ты видишь совершенно иначе, чем все остальные.

Я крепче сжимаю руль, когда представляю лицо Райли.

— Как бы там ни было, сейчас это не имеет значения. Мы все еще живы, и ты получил свою любимую машину обратно.

— Да, все просто чертовски здорово, — бормочу я, мой гнев начинает всплывать на поверхность.

Это самая легкая вещь, за которую можно уцепиться, когда, кажется, что я теряю контроль над всем, что меня окружает. Когда то, чему я позволял подпитывать себя все эти годы, начинает превращаться во что-то другое.

Включаю поворотник, чтобы свернуть на стоянку, ближайшую к зданию общежития Летти, и выдыхаю воздух, который задерживал, когда паркуюсь на свободном месте.

— С-спасибо, — заикаясь, бормочет она, отстегивая ремень и хватая сумочку, готовясь вылезти.

Девушка сжимает пальцами ручку, когда я зову ее по имени.

— Да?

— Хочешь, я провожу тебя? — Мои пальцы снова сжимают руль, когда я думаю о том, что с ней может что-то случится по дороге в комнату.

— Не думаю, что это хорошая идея. Там, наверху, ты всем не очень нравишься.

— Мне плевать, что они думают.

— Ну, да, но…

— Но ничего, Принцесса.

— Просто оставь это, ладно? Не создавай больше проблем, чем уже есть.

От ее слов у меня сжимается челюсть.

— Что ты собираешься им сказать? — выдавливаю я.

— Я еще не решила. Но не правду, это уж точно.

— Да, потому что плохо проводить со мной время. — Ненавижу уныние, которое охватывает меня с каждым произнесенным словом.

— Кейн, — вздыхает она, поворачиваясь ко мне. — Прости, что не сказала тебе. Я на самом деле сожалею. Но я знаю, что ты понимаешь почему, и надеюсь, ты не будешь держать на меня зла. Я сделала все, что могла, для нашего ребенка, но этому не суждено было случиться, и мне придется вечно жить с воспоминаниями о том, что произошло.

— Если... если бы все пошло по-другому… ты бы сказала мне об этом до того, как он родился?

— У меня нет ответа на этот вопрос, Кейн. Я не могу предсказать, что случится в будущем. Если бы могла, все, возможно, было бы немного легче принять.

— Принцесса, — рычу я, не получив ответа, которого хотел.

— Надеюсь, что так бы и было. Но…

Я впервые смотрю на нее, пока она пытается подобрать правильные слова.

— Но? — подсказываю я.

На ее губах появляется улыбка.

— Ты можешь быть чертовски пугающим, когда захочешь.

Я смеюсь, моя собственная улыбка растягивает губы, когда Летти немедленно разрушает напряжение, которое спустилось вокруг нас.

— Да, это отчасти связано с работой.

— Не могу поверить, что ты все еще работаешь на этого придурка.

— Я вынужден делать то, что должен, — бормочу я, не особо впечатленный тем фактом, что я все еще марионетка Виктора после всех этих лет и всех обещаний, которые я выполнил, чтобы сделать свою жизнь лучше.

Летти колеблется несколько секунд, заставляя меня бояться того, что она собирается спросить дальше. Обычно она за словом в карман не лезет, так что от того, что она сдерживается сейчас, у меня скручивает живот.

— Что ты для него делаешь?

Мои губы приоткрываются, чтобы ответить, но я быстро проглатываю слова.

— Ничего такого, о чем я хотел бы, чтобы кто-нибудь знал.

— Так плохо, да?

— Иногда, но большую часть я оставил позади. Скажем так, мое стремление попасть сюда привело к большему кровопролитию, чем это было необходимо.

— Черт. — Она проводит рукой по лицу. — Ты лучше, чем он, чем они. Ты ведь это знаешь, верно?

— Я ребенок Харроу-Крик, Летти. Лучше и быть не может, ты же знаешь.

— Нет, — выплевывает она. — Это чушь собачья, и ты это знаешь. У тебя в кармане билет в НФЛ, если захочешь. Если не упустишь эту возможность. Тебе нужно уйти от всего этого, сосредоточиться на том, что важно.

— А что, если я не смогу? — спрашиваю я, зная, что невозможно просто уйти от Виктора Харриса и «Ястребов», особенно после того, как я так глубоко увяз. Я участвовал в сделках, битвах, убийствах и вымогательствах, в которых большинство членов никогда бы не участвовали из-за моей связи с детьми Харриса. Нельзя просто так уйти, когда у вас есть такая информация.

Девушка пожимает плечами.

— Это твоя жизнь, а не моя, Кейн. Я просто говорю то, что думаю.

Когда я не отвечаю, девушка снова тянется к ручке, и на этот раз я не останавливаю ее.

— Думаю, еще увидимся, — бормочет она. — Спасибо, что позаботился обо мне.

Дверь захлопывается, и она уходит, прежде чем я успеваю ответить.

— Не за что, — бормочу я в тишину своей машины, наблюдая, как девушка уходит.

Мои пальцы сжимаются на руле от желания пойти и проверить ее, и в ту секунду, когда девушка исчезает внутри здания, я проигрываю борьбу и вылезаю из машины.

Я стою на том же месте, что и в ту ночь, когда наблюдал за ее окнами.