– Племянник? – загорелись глаза подруги. – А он так же пиздат как закат по имени Ренат?

– На любителя, – чуть поморщилась я, вспомнив фотографии, прикрепленные к делу.

– То есть, ты признаешь, что Ренат вне конкуренции?

– Я признаю, что он хорош. Что-то в нем есть. Вроде, не совсем дурак. Я надеюсь…

– Ну, так звони ему. Потрахайся и перестань бросаться на людей. А-то из-за тебя ко мне Тимур сегодня подойти боится.

– А думала, он боится подойти из-за того, что ты вчера его за задницу потрогала.

– Сколько можно говорить – я случайно! Споткнулась о скакалку, – хитрая улыбочку оказалась заразительной. – Ну, должна же я была хоть как-то показать той вобле сушеной, что на эту крепкую попку не только она виды имеет.

– Мне кажется, твои ладони на его заднице понравились ему даже больше, чем её когти на его плече, – подбодрила я подругу.

– Надеюсь, – опустила она глазки. Затем собралась-подобралась и встала с пола, поднимая за собой и меня. – Ладно, пойдём, подруга. Нам надо на пресс сегодня поработать.

На скамьях, где выполнялись упражнения на пресс, все мужчины решили сговориться и свести с ума женщин всего зала своими обнаженными торсами с капельками пота.

– Вика, держись, – шептала рядом Света.

– Я спокойна.

– Я вижу, как ты смотришь на того молодчика со штангой. Будто сейчас стянешь с себя леггинсы, с него шорты и оседлаешь. Держись, подруга.

– Отстань, – отмахнулась от неё и ушла скакать на скакалке, так как в этом углу были в основном девушки и ни одного обнаженного мужского тела рядом.

Но, когда я вернулась домой с тренировки, стало понятно, что мир сошёл с ума на фоне весеннего обострения. На улицах трахались коты, слиплись собаки, а в мамином сериале какой-то красавчик нёс свою красавицу в роскошную постель.

Только сын не усугублял ситуацию, делая домашнюю работу.

Уже поздно вечером, когда крыша накренилась от мыслей о самых плотских утехах, потому что какой-то кот всё ещё драл какую-то кошку под окном, а в соцсетях всюду царила любовная любовь, я поняла, что нужно что-то сделать.

Светка сказала, приехать домой и хорошенько (прости, Господи) передернуть.

Этим я заниматься, конечно, не стала. Запустила руку в ящик тумбочки, чтобы найти старый тетрис и хоть чем-то себя отвлечь. Но пальцы коснулись бархатной коробочки, которую один засранец, видимо, кинул мне на заднее сиденье во время поцелуя. Пришлось забрать её и спрятать дома, чтобы мама не заинтересовалась новым «аксессуаром».

Подцепила коробочку пальцами, вытащила из ящика и положила на свои колени. Открыла. Тихий звон крохотных колокольчиков заполнил пространство. Коснулась мягких перьев и, кажется, крыша улетела совсем.

Рывком бросилась к телефону на подушке. Словно боясь передумать, набрала номер Рената.

Очень много долгих гудков. И вот, когда уже стало ясно, что трубку он не возьмёт, гудки резко оборвались.

– Да? – бросил он в трубку, тяжело дыша. Фоном слышались галдящие мужские голоса и смех.

– Прости, ты занят? – неловко поморщилась и виновато почесала бровь.

– На тренировке.

– Когда освободишься?

– Часа через полтора-два, а что? – тон его стал необычайно серьёзным. – Что-то случилось, Вика?

– Нет, – замялась я. Закрыла глаза и на одном дыхании выпалила. – Просто хотела сказать, что хочу попробовать отношения. Только секс и ничего больше, как мы договаривались.

Пауза на том конце провода погружала в состояние стыда.

– Вау! – выдохнул он, наконец. – Когда?

– Можно сегодня.

– Постараюсь закончить тренировку пораньше. Ты уверена, Вика?

Боже! Как же красиво он произносит моё имя! Можно не трахаться, я кончу так…

– На мне будет твой подарок. И ничего больше.

– Какой подарок? – спросил Ренат, непонимающе.

– Серьги, которые не серьги.

– Буду через пятнадцать минут, – ответил он отрывисто и бросил трубку, оставив меня как дурочку улыбаться стоящей на полу полке.

* * *

Еще ни разу в жизни я не выходила из дома без трусов и сумочки.

Моя уверенность только что поползла ко дну.

Мало того, что я соврала маме о том, что еду к Светке на пару часов, так ещё не взяла с собой ничего кроме телефона и перцового баллончика.

Выходить из дома сразу без баллончика и без трусов я бы никогда в жизни не решилась. Что-то одно точно должно быть со мной.

И вот теперь мне приходится стоять у подъезда своего дома, обдуваемой всеми ветрами в одном плаще, чулках и туфлях. Чувствую себя эксгибиционистом. Серьги, которые ни разу не серьги, спрятаны в ладони в кармане. Я не разобралась, как они работают, поэтому пусть ими занимается тот, кто мне их подарил.

Прошло уже двенадцать минут с момента моего звонка. Если он меня кинет, я выдавлю его глаза из задницы шпильками туфель.

Словно, услышав мои мысли, во двор с рёвом мотора ворвалась черная иномарка с двумя белыми полосками на капоте. Со свистом притормозила напротив меня и только после этого её догнал ветер, колыхнувший мои волосы.

– Я не опоздал? – выскочил парень из машины.

– Если меня прямо сейчас не трахает другой, то не опоздал, – выронила я меланхолично.

– А где серьги, которые не серьги? – спросил Ренат, открывая для меня пассажирскую дверь.

– А ты хотел бы, чтобы я тут одна стояла в темноте с этими штуками на сосках?

– Я бы тебя хотел даже в ватном тулупе, – улыбнулся он так, что коленочки мои дрогнули.

Пряча смущение, села в машину. Дверь рядом хлопнула. Широкими быстрыми шагами Ренат обошёл машину и пригнул за руль.

– Ко мне?

– Само собой, – кивнула я, пристегнувшись.

Машина сорвалась с места по вечернему городу. Чем быстрее мы ехали к его дому, тем сильнее закипела в венах кровь. Просто сидеть в пассажирском кресле оказалось невозможным. По крайней мере, не тогда, когда Ренат, словно случайно бросал голодные взгляды на мои колени, выглядывающие из подола плаща.

– А тебе ничего не будет за то, что ты сбежал с тренировки? – спросила я, чтобы отвлечься.

– Об этом я сейчас хочу думать меньше всего, – бросил мне парень, паркуясь у своего дома.

Воздухом между нами можно было подпитывать электростанцию. У Рената появилась небольшая щетина. Не люблю неряшливых мужчин, но, отчего-то, от желания прикоснуться именно к его, наверняка, колючим скулам, буквально чесались подушечки пальцев.

Может, стоить начать прелюдию прямо сейчас? Ведь мы оба знаем, зачем и для чего сейчас поднимемся в его квартиру. К чему отсрочка?