Не знаю, зачем я поехала домой на День благодарения. Что за дурацкая идея.

Я не могла арендовать машину, так что попросила Боба довезти меня (Кэт разрешила). Мы выехали рано утром в четверг, еще до восхода солнца, и я добралась как раз к праздничному ужину. Мама была в шоке, папа и бабуля с дедулей тоже очень удивились.

– Конечно же, я очень рад, что ты здесь, милая, – сказал папа, обнимая меня. – Что за День благодарения без тебя.

Сперва было как-то неловко, но потом, когда мы сели за стол, все наладилось: моя любимая еда, мои любимые люди, все мы вместе и счастливы и собрались на праздник, чтобы показать, как мы благодарны друг другу за все. Ужин прошел очень, очень хорошо. (Честно говоря, на удивление приятно было поесть для разнообразия простой пищи, без лобстеров, или трюфельного масла, или икры, или перепелиных яиц.)

А затем разговор переключился на меня.

И все пошло наперекосяк.

– Лора, дорогая, мама нам говорит, что ты работаешь в Нью-Йорке писателем, – сказала бабуля.

– Да, пишу рассказы.

– Хорошо идет? – спросил дедуля.

– Это очень увлекательно. И у меня есть коллега-соавтор, так что мне не бывает одиноко.

– А как дела с учебой? – поинтересовалась бабуля.

Мама повернулась к бабушке и бросила на нее строгий взгляд.

– Мам! – прошипела она.

– Это простой вопрос, Кэрол, – заметила бабуля с невинным видом.

Я сделала глубокий вдох.

– У меня сейчас перерыв с учебой, хочу сфокусироваться на литературе. На некоторое время.

– Разве у тебе не было стипендии, полностью покрывавшей плату за учебу в Колумбийском университете? – спросил дедуля.

– В Нью-Йоркском, – поправил его папа.

– Извини, в Нью-Йоркском, – произнес дедуля.

Я кивнула. А про себя все твердила коротенькую молитву: «Пожалуйста, пусть это не перерастет в скандал; пожалуйста, пусть это не перерастет в скандал; пожалуйста, не надо больше вопросов».

А потом мама резко вскочила со стула.

– Знаешь что, – начала она, – мы тут с папой на днях разговаривали, и у нас появилась отличная идея.

– О, и какая же? – спросила я.

– Ну, ты могла бы переехать обратно домой и вернуться к учебе здесь.

Я положила вилку и готова была заорать.

– Мам, – сказала я строго.

– Не обязательно в Пенн Стэйт, – вступил папа, – Ты можешь пойти в Пенн, или в Темпл, или в Брин-Мар.

Мама кивнула.

– Ты, вероятно, сможешь получить грант, такой же, как получила в Нью-Йоркском университете.

Во мне поднялась волна ярости.

– А с чего бы мне это делать? У меня уже есть та работа и та жизнь, какие я хотела. Неужели ты не понимаешь, чего я достигла? Почему ты не можешь просто порадоваться за меня?

Бабуля поняла, что я завожусь. Она потянулась ко мне и положила мне руку на плечо.