Настоящее

Василий

- Полина, бесишь, - вцепляюсь в руку любимой женщины. Какого черта, за семь лет ни разу не попыталась рассказать правду мне или кому-то из моих близких? – рычу на неё.

Реально взбесила. Вернее сказать, я разозлился на себя. Пока моя женщина защищала мою и свою семьи, я вел себя как горделивый мерзавец.

- Ты могла позвонить, рассказать, что случилось, попросить помощи. Как ты справлялась с тремя детьми? Откуда брала деньги? Мои дети жили, как попало, где попало, ели что придется? – глажу острую коленку Полинки.

- Не утрируй, - выдает гневно. – Я – мать, умею позаботиться о них. Всем необходимым дети были обеспечены всегда, а вот деликатесам нет. Извините. Не моя вина в том, что иногда детей штормит, и они хотят носить короны. Твои гены!

- Не его, а Аськины, - ухмыляется Алиса, пытаясь снизить градус напряженного разговора.

Поля не поддается, не улыбается. Лицо строгое и неприступное.

- Я всё смогла преодолеть. Мои приемные родители мне помогали также как и твоя мама…

- Что? – недоуменно пялюсь на Полину. Перевожу с нее вопросительный взгляд на Алису.

- Не в курсе, - младшая играет бровями.

- Когда папа заболел раком, нужны были большие деньги на лечение, тогда-то моя мама уговорила меня ради выздоровления папы, попросить денег у богатых родственников. К тебе я не могла обратиться, поэтому позвонила Ярославе, попросила о встрече. Она сама прилетела в Артем, я не смогла. Три ребенка на руках, Мишутка тогда схватил воспаление легких, мы легли с ним в больницу, мама бегала по онкологическим больницам с отцом. Мишу и Машу было не с кем оставить.

Ярослава приехала, оплатила дорогостоящее лечение моего отца, две недели нянчилась с детьми.

- Полина, чем больше тебя слушаю, тем больше вхожу в шок. Моя мать знала, что у меня есть дети, но не сказала?

- Она не знала, - мотает головой. – Я сказала, что они не от тебя. Не хотела грузить Ясю, втягивать ее в борьбу с сыном и мужем. А так я ушла, и проблем нет. Понимаешь?

- Нет, - сжимаю бедро Полины. – Не понимаю!

- Прости. Наверное, нам придется начать знакомство с самого начала. Мы ведь совсем не знаем друг друга, - цедит ядовито Полина.

Смотрю в ее карие глаза, и до меня доходит, что в принципе она права. Мы чужие друг другу люди. Но между нами протянуты толстые канаты. Целых три. Значит, есть за что бороться. Надо решать проблемы, узнавать друг друга, учиться жить по-новому.

- Где сейчас Виталина? – Алиса нетерпеливо ёрзает в кресле.

- Не знаю, - шепчет Поля, опуская глаза в пол.

- Как это? – хмыкаю я.

- Мы больше не встречались.

- За семь лет ни разу?

- Ни разу.

* * *

Полина

- Врёшь! – цедит Элис, прожигает меня жадным взглядом. Воронцовская порода. Девчонка явно пошла в деда и отца. Василий более мягкий – в мать. В принципе, и у Аськи мягкий нежный добрый характер, жаль, что она не знает об этом.

Конечно, вру.

Но никто – никто не узнает об этом. Даже любимый…

Не узнает, куда я дела огромную сумму денег, которой снабжала меня пять лет Ярослава Воронцова.

Это только моя тайна… и сестры.

- Элис, тебе пора домой, - гневно шипит Вася, выпроваживая свою сестренку из дома. – Было бы неплохо позвонить маме, поговорить с ней.

- Иди к черту! Ты даже с собственной бабой не можешь разобраться жестко! Еще меня учишь жизни, - цедит сквозь зубы маленькая акула бизнеса.

- Плыви, плыви, - шепчу про себя.

- Точно не знаешь, где сестра? – интересуется Вася у меня с безразличным видом.

- Неужели буду тебе врать? – смотрю наивными глазами на мужчину, которому доверяю во всём, кроме одного единственного вопроса – собственной сестры.

Моя сестра – преступница. Для него, для полиции, для бандитов, таких же, как она. Для всех, кроме меня.

Зная, как много ей пришлось перенести в ее дрянной жизни, я не сдам её. Никогда. Ни за что.

Цена моего молчания – разлука. Мы не виделись семь гребаных лет.

Встречаться слишком опасно. Надеюсь, она это понимает. Ведь такие, как Воронцовы никогда ее не простят. Они захотят получить информацию, а она не сможет им ее дать. Ведь на кону снова стоят чужие жизни…

- Ты говорила, что детей нужно готовить в школу. Может, займемся этим вопросом?

- Сейчас? – удивленно пялюсь на отца своих детей.

Неужели Василий так просто сдался…

* * *