Глава 12

Себастьян Верано.

Наверно по-настоящему способна исцелить, только полная потеря памяти. Ведь нет страшнее пытки, чем наши воспоминания. Особенно, которые все еще свежи и красочны. Хорошие. Плохие. Совершенно не важно. Ранить может каждое. Весь последний месяц находился в полной прострации. Блуждал между жизнью и смертью, напрочь спутав реальности. Никак не мог поверить в то, что произошло. Клео. Моя маленькая любимая девочка. Биение моего болезненного сердца. Свет, который вел меня по дороге этой мерзавки судьбы. Моя жизнь, которая сейчас находится на рубеже. После всего, что происходило за последние дней тридцать, все равно отказывался верить, что моей дочери нет в живых. Казалось, что кто-то пытался лукаво одурачить. Всеми возможными способами убедить, что моя девочка мертва. Отказывался верить в это, храня безграничную надежду в душе. Но в то же время я многое понял, за время, проведенное в страдании и горе. Я совершенно не знал свою дочь. Третий день подряд сидел за ноутбуком Клео, который полиция доставила из Испании. Так же, как и они старался найти хоть какую-то зацепку, которая расскажет об ее внезапном исчезновении. Но ничего особенного не было. Конечно, для меня стало шокирующим открытием то, что Клео уже два года подряд вела свой собственный видео блог, в котором делилась фрагментами жизни. В основном шуточными и жизнерадостными. Но просмотрев по несколько раз каждое видео, осознал, что моя дочь была абсолютно одинока. Больше всего на свете боялся ее потерять, и вот теперь это произошло. Ощущения сейчас такие же, как после ухода моей дорогой Изабель. Умирает все внутри. Тогда я потерял не только своего первенца. Но и женщину, которую любил безгранично. Не мог принять рождение Ашера. Проникнуться любовью к этому ребенку. В сердце долгое время не признавал его своим. Винил маленького мальчика, что он, появившись на свет, разрушил мне жизнь. Надеялся, что любовь Изабель ко мне исцелит раны, и она вернется. Рядом будет. Но время шло, и этого не происходило. Когда окончательно понял, что потерял ее, жить не хотелось. Пил постоянно теряя рассудок. Не понимал, какое время суток. Дни в запое пролетали так быстро, что я не соображал, что происходило вокруг. Все стало серым и унылым. День за днем жизнь превращалась в ад. Разгромил собственный дом до щепок. Не хотел никого не видеть, ни слышать. Ненавидел себя. Блуждал по разрушенному дому круглые сутки. В забытье. Мечтая поскорее сдохнуть, но так и не вышло этого сделать. Однажды, в комнате Изабель, в которой я так и не позволил себе сделать ремонт или хотя бы перестановку, я нашел небольшую коробку. Практически в усмерть пьяный, осмелился открыть ее, обнаружив внутри розовые пинетки. Они были куплены Изабель для ребенка, которого я приказал уничтожить. Ранее я никогда не задумывался о том ребенке. Не осознавал, что Изабель не смогла выдержать моей жестокости. На части разрывало. Наизнанку выворачивало. У меня ведь еще тогда, могла родиться дочь. Это мысль стала одержимой. Именно в тот момент, я понял, что мне нужен ребенок. Который станет ангелом. Моим спасением. Пусть и не от любимой женщины. Когда Клео появилась на свет, внутри все возродилось. Она была крохотной и очень красивой. Мир сузился до моей дочери, которой я посвящал каждую последующую секунду своей жизни. На протяжении всех восемнадцати лет так и было. Наверно подсознательно понимал, что настанет момент, когда я должен буду отпустить ее в мир. Ради того, чтобы она самостоятельно строила свою судьбу. Училась. Имела семью. Родила детей. Оттягивал этот момент, эгоистично наслаждаясь ее присутствием рядом. Клео сбежала только потому, что я полностью лишил ее свободы. Ощущение вины раздавливало. Уничтожало заживо. Я как умалишенный сидел сутками рядом с ноутбуком дочери, просматривая раз за разом все видеоролики.

— Пап, тебе нужно отдохнуть. — Ник, не выдерживая поднимается с кресла и подходит к столу.

— Послушай сынок, прости меня. — Дыра в душе разрастается с неимоверной скоростью. — Я люблю Вас с Ашером. По-своему. — Не могу подобрать необходимых слов, чтобы не обидеть. Не уколоть, зная, что все еще у нас с Николасом натянутые отношения. — Клео моя жизнь, понимаешь. Она стала олицетворением того ребенка, который должен был родиться у нас с Изабель. — Надрывно. Из последних сил сдерживая рвущиеся наружу эмоции. Их так много в последние дни, что я практически находился на грани. — Я давал моей девочке все, что не сумел дать вам. — Смыкаю губы, ощущая, как слезы подступают к горлу. В глазах саднит. Тошно от полного бессилия и неведения.

— Пап, успокойся. — Ник делает пару шагов, и, подходя ближе, кладет руку на мое плечо. Легонько его сжимает, пытаясь дать ощущения поддержки и полного понимания. И я чувствую их в это непросто время, как никогда. На мгновение зажмуриваюсь, стараясь сдержать непрошенные слезы. Вдыхаю полной грудью. Распахиваю глаза, неосознанно нажимая пальцем на клавишу. Очередное видео начинает воспроизведение. Не выдерживая, просто листаю их, восстанавливая в памяти эти моменты. Вот Клео хвастается, что самостоятельно испекла печенье. В другом ролике показывает бездомного котенка, которого принесла домой, возвращаясь со школы. Она выкладывала в свой блог различные видео из прошлого, при просмотре которых на душе становилось гораздо теплее. Ник понимая мое состояние молчал. Смотрел вместе со мной. Я знал, как сильно он любит сестру. Как искренне переживает. Так же, как и я не верит в ее придуманную смерть. Клео смеется на экране, демонстрируя всем куклу, которую ей подарил папа. Фарфоровую. Хрупкую. Клео рассказывает о кукле с грустными глазами, и я осознаю, что она подразумевает себя. Девочка, запертая в клетке из отцовской заботы. А затем видео, которое я решаюсь снова посмотреть. Последняя публикация в блоге. Ролик сделан возле кладбища в Париже, в котором Клео рассказывает, как посетила могилу Изабель. Делиться своими чувствами и переживаниями. Говорит, как сильно влюбилась в родину своего папы, и мечтает именно в Париже встретить свою старость. У нее такая искренняя улыбка. Глаза сияют счастьем. Смотря на нее такую, отказываешься верить, что Клео погибла. Нет! Этого просто не может быть.

— Папа, прошу тебя, перестать изводить себя. — Напряженность и строгость в голосе сына, заставляет вздрогнуть. Закрываю видео ролик, по-прежнему смотря на монитор. Словно это единственная связь с моей девочкой. — Ты практически не спишь. — Настырно давит, хотя, несомненно, Ник прав. — Хочешь довести себя до могилы? — Громче. Стараясь убедить меня в своей истине.

— Николас, — немного разворачиваюсь,