– Не знаю, сэр, и знать не хочу. Только не занимаюсь я таким. Приятного вам…

– Обожди здесь!

Вернувшись в номер, Герти принялся копаться в багаже. Саквояж так исхудал за последние две недели, что напоминал оголодавшую лошадь с ввалившимися боками. Что же до содержимого чемодана, оно могло бы уместиться в кармане сюртука. Но все же кое-какие мелочи там оставались. Преимущественно те, от которых отказались даже в ломбарде. Кажется, ему попалось что-то, имеющее ценность, – хотя бы в глазах мальчишки.

– Гляди, – Герти продемонстрировал коридорному небольшой прямоугольный предмет, – это твое. Как тебе такая сделка?

– Что это, сэр?

– Мыло. Грушевое мыло из Лондона. Цена ему пенни или три. Немного, конечно, но зато у него отличный запах, в Новом Бангоре такого наверняка не варят…

– Нет, что это такое, сэр?

– Ах, это… Симпатичные леди, верно? Это Аделина Патти, это Мэри Андерсон, а это…

Коридорный смотрел на миниатюрные портреты актрис, широко раскрыв глаза. Старому Генри Уорду, изображенному в центре, внимания, похоже, не перепало вовсе[52]. Ну да, сообразил наконец Герти, для мальчишки из гостиничной обслуги эта обертка от мыла выглядела, наверно, подлинным сокровищем, стоившим ощутимо больше трех пенсов. Да что там три пенса, за изображения таких красоток можно задуматься даже о переоформлении прав на свою бессмертную душу или как минимум ее уступке во временное пользование…

– Идет, сэр. – Коридорный проворно спрятал грушевое мыло в карман униформы. – Значит, вы про мистера Иггиса, так?

– Про него самого. Улучи момент и загляни в гостиничный журнал, а потом…

– Нет нужды, сэр.

– Почему?

– Я и так всегда читаю, что в нем написано. Сейчас… Так, семнадцатый номер… Мистер Тэнли Иггис из Бирмингема. Торговый агент компании «Арчиссон и Тоддл». Изучает рынок Нового Бангора на предмет сбыта лекарств для лошадей.

– Вот как? Очень интересно. Весьма признателен, юный джентльмен, твоя способность к анализу информации, несомненно, хорошо послужит тебе в будущем.

Мысли Герти уже кружились вокруг Бирмингема и компании «Арчиссон и Тоддл». Ах, если бы была возможность телеграфировать в Лондон, чтобы запросить все, что есть у тамошней канцелярии по поводу этой компании! Он бы быстро выяснил, состоит ли у них в штате некий мистер Тэнли Иггис… Только вот нечего об этом и думать. Даже найди он деньги на телеграмму, едва ли лондонская канцелярия удовлетворит его любопытство. Младший деловод Уинтерблоссом не имеет подобных полномочий, ну а про полковника Уизерса там вообще не слышали. Выходит, цена этих сведений, переданных мальчишкой, ноль, поскольку никакой действительно стоящей информации из них не выудишь. Герти огорчился. Ему было не жаль упаковки грушевого мыла, но мириться с поражением, пусть даже и пустяковым, было неприятно.

– Сэр… Сэр…

– Что? – Герти обнаружил, что коридорный все еще стоит перед ним и мнет в руках форменную кепи.

– Этот мистер Иггис из Бирмингема…

– Да?

– Если позволено будет заметить… – Мальчишка мялся, собираясь с духом, и наконец выпалил: – В общем, ни из какого он не из Бирмингема, вот что. И в лекарствах для лошадей разбирается не лучше, чем наш швейцар Муан – во французских винах.

Герти опешил, хоть и старался не подавать виду.

– Отчего такие выводы, юный джентльмен?

– Тино нгавари[53], сэр. В первый же день, как мистер Иггис прибыл, наш управляющий попросил его осмотреть Оук, пообещав за это несколько шиллингов. У нас тут, сэр, сложно с лошадиными докторами…

– Что за Оук?..

– Это наша лошадь, сэр. Держим при гостинице, возит воду и уголь.

– И что же?

– Мистер Иггис осмотрел ее со всех сторон, разве что хвост не щупал. И сказал, мол, кобыла уже стара и, по всей видимости, у нее сап.

– Что же в этом такого? Лошади часто болеют сапом.

– Да, сэр. Только дело в том, что Оук не кобыла. Это самый обыкновенный мерин, сэр.

Воцарилось недолгое молчание, на протяжении которого Герти в некоторой задумчивости барабанил пальцами по дверному косяку.

– Ладно, допустим, этот мистер Иггис не первый специалист по лошадям в этом полушарии.

– Честно говоря, сэр, единственное, что он наверняка знает о лошадях, это где у них перед, а где зад.

– Хорошо, но отчего ты решил, что он не из Бирмингема?

Коридорный почему-то смутился еще больше.

– Я немножко проверил его, сэр. Поздравил мистера Иггиса с тем, что «Эвертон» на этой неделе вышел в финал Кубка Англии.

– Любишь футбол?

– Аэ[54], сэр! Читаю обо всех матчах в газетах. Некоторые постояльцы покупают спортивные листки и выбрасывают, а я…

– Лучше бы ты читал классическую прозу, – не удержался Герти; впрочем, он быстро отбросил неуместный в данном случае менторский тон. – И что он ответил?

– Поблагодарил за хорошие новости.

– Все еще не понимаю, что за выводы ты из этого сделал.

Коридорный взглянул на Герти как на несмышленого школьника, которому надо объяснить разницу между ручьем и Темзой.

– «Эвертон» не из Бирмингема, сэр. Это ливерпульский клуб.

– Едва ли это можно считать веским основанием. Я и сам не заметил бы подвоха. Вероятно, он попросту не увлекается футболом.

«Так же, как не увлекается стрельбой, картами, гольфом, экономикой, спиритизмом, ценами на газ и ближневосточным вопросом, – мысленно добавил Герти. – Бьюсь об заклад, если бы я составил список всего того, чем не увлекается мистер Иггис, получился бы труд побольше британской энциклопедии».

– Вы не из Бирмингема, сэр.

– Верно, я лондонец.

– В том-то и дело. А любой бирмингемец бы заметил. Они все на футболе помешаны.

Герти потрепал его по плечу.

– Что ж, поверю тебе на слово. Ты весьма наблюдателен. Значит, в семнадцатом номере обитает специалист по лошадиным болезням, который толком не знает, как подойти к лошади, он же уроженец Бирмингема, в жизни там не бывавший?

– Как-то так, сэр. А еще, если позволено будет заметить, он появился как снег на голову. Просто взял и приехал.

Герти нахмурился.

– Не вижу в этом никакой странности. Не все постояльцы заранее телеграфируют в отель, чтоб заказать себе место.

– Я о другом, сэр, – терпеливо пояснил мальчишка. – Он приехал в «Полевой клевер» за два дня до вас.

– Допустим, это мне известно.

– И за два дня до того, как «Мемфида» прибыла в порт, сэр. А до нее последний корабль из Англии был месяц тому назад.

Герти захотелось хлопнуть себя ладонью по лбу.

– Точно! Погоди-ка… В сущности, это ничего не меняет. Он ведь мог прибыть из Бирмингема с пересадкой в Веллингтоне, откуда добрался до Нового Бангора на дирижабле.

– Нет уж, сэр. Он не летел на «Графе Дерби».

– Ты и путевые листы пассажиров читаешь? – не