— Что ж, тебя можно понять, ваше благородие, — сказал я. — Мне только непонятно, зачем Олег полез на крепость. Тоже ведь бунт хотел устроить. Убил князя и его жену, чуть не добрался до княжича. Если бы я вовремя не вмешался, то крепость была бы обезглавлена. Род Засекиных уже бы не правил ею.

— Вот этого я не знаю, — задумчиво произнес барон Стрельников. — Обратно в Самару он никогда не стремился. Да и не сделал бы его никто там правителем. Ты уверен, что это он совершил?

— Больше некому, — отрезал я. — После твоего рассказа, я только еще раз в этом убедился. Там действовали одаренные, которых кроме здесь больше нигде нет.

— Хм-м, — задумался барон Стрельников. — Это странно. Не понимаю зачем ему это нужно.

— Я хоть тут и недавно, братцы, — подал голос неугомонный Толик. — Но точно знаю, что евойное просвищенство просто так ничего делать не будет. Выгода у него там точно какая-то имеется. А монеты — они, как грица, не пахнут.

— Может быть, может быть, — задумчиво произнес барон Стрельников. — Он был всегда алчным. Власть и деньги его интересовали больше всего. Если кто-то из крепости предложил круглую сумму за убийство он вполне мог на это пойти.

Или тут замешано что-то другое. Но мне особо некогда в этом разбираться. Если в деле присутствует заказ, мне достаточно имени заказчика, чтобы раз и навсегда поставить в нем точку. И я из него его выбью.

— Я так понимаю, жители деревни не посещают крепость? — спросил я.

— Нет, ты что, — тут же ответил барон Стрельников.

— Им нельзя, — снова встрял Толик. — А то убегут ж. Только проверенным охотникам можно за забор выходить.

— При этом сам преосвященство передвигается где хочет, — резюмировал я.

— Да, он и его шайка одаренных выходят, чтобы завербовать новых жителей, — подтвердил барон Стрельников. — Они же и раненных переносили из посада, и нагоняли жути на тех, кто в страхе. Деревня сильно расширилась, после прихода войны сюда.

Теперь многое становится на свои места. А глашатай Олег здесь неплохо устроился. Воспользовался случаем, чтобы расширить свое влияние. Для одних война — это беда, а для других — средство наживы.

Одного только он не учел. Меня. Придется потрепать эту деревеньку. Такого лидера они точно не заслуживают. После его ухода может и мозги на место встанут. В крепости всё безопаснее, чем здесь.

Многие скорее всего полагаются на магические силы своего пророка. Мол, он сможет их защитить. Такие точно не захотят уходить, пока находятся под влиянием своего лидера. Божество еще это.

Так ладно. Пускай сами думают, что они хотят сделать и как. Моё дело вытащить отсюда мать. Только бы она не была зомбирована, и сохранила здравый рассудок.

— Хорошо, ваше благородие, — после недолгих раздумий, сказал я. — Я вам верю.

— Прекрасно, — я слышал, как рот барона Стрельникова растянулся в улыбке. — Тогда вот как мы поступим…

— Подождите, не торопитесь, — перебил его я. — Мы же не знаем, кто нас может подслушивать сверху.

— И то верно, — вдруг осекся барон Стрельников. — Нам нужно как-то выбраться отсюда.

— Предоставьте это мне, — сказал я.

У меня было вполне достаточно информации, чтобы начать действовать. Имея под рукой барона, можно легко и дальше осваиваться в этой деревушке. Верить до конца ему, конечно, нельзя. Всегда надо быть настороже. Но посмотреть, что он может предложить, просто необходимо.

Оттолкнувшись от выпирающего кирпича на стене, я подпрыгнул и повис на решетке. Подтянувшись на руках, я добрался до замка и довольно быстро справился с замком своей отмычкой.

Выбравшись наружу, я огляделся. В деревне было тихо. В округе никого не было, поэтому нас никто не слышал.

Глашатай слишком уверен в себе. Даже охрану ко мне не поставил.

На всякий случай я просканировал «орлиным зрением» ближайшую округу. Ах ты зараза. Все-таки поставил. Двое мужчин сидели за углом здания. В нашу сторону они не смотрели. Тихо переговаривались между собой.

Уверены, что из их темницы сбежать никто не может. Ошибаются.

— Ждите меня здесь, — прошептал я в клетку барону.

На полусогнутых ногах, я побежал к двоим охранникам, прикрываясь за стенами и кустами.

Подобравшись ближе, я смогу услышать, о чем они говорят. Естественно, они обсуждали меня и мое сражение с их пророком.

— Теперь на его преосвященство надежды нет. Куда ему с одной рукой. — шептал один из них.

— Ты думаешь магию только двумя руками воротят? — шикнул на него второй. — Там и без рук можно, если захотеть.

— Ты-то откуда знаешь?

— Оттуда!

— Тоже мне ответ. Но этот парняга силен, — протянул первый. — Такой точно нас от гриммеров бы защитил.

— И его преосвященство защитит.

Пока они болтали, я подвел к ним змею, которую нашел неподалеку. Всего лишь гадюка, но и она сойдет для такого дела. У страха глаза велики.

Сонное пресмыкающееся ползло крайне медленно и пришлось подогнать его даром, а то так можно до утра простоять.

Когда змея приползла, двое охранников спорили из-за того, кто из них первым пойдет в туалет, а кто останется. Каждому хотелось больше своего напарника, а тот его не понимал.

Ну сейчас вы оба облегчитесь.

Я натравил на них змею из-за угла. Та выползла прямо перед ними и грозно зашипела. В свете луны ее было прекрасно видно на песчаной земле.

Охранники вытаращили глаза. Змея раскрыла рот и начала резко приближаться к ним. Я надолго запомню, как они подпрыгнули и, бросив своё оружие, побежали наутек.

Вот что бывает, когда набираешь к себе одних дилетантов. Воины в деревню к пророку точно не шли.

Я спокойно вернулся к тюрьме, открыл отмычкой решетку барона. Подумав немного, еще и открыл решетку Толика.

Второй выполз сам, а вот первого пришлось тащить за руку. Староват уже был барон для подобных испытаний.

Передо мной стоял седовласый мужчина, лет шестидесяти. С покладистой аккуратной бородой и длинными волосами.

А он был прав. Глаза-то у него действительно честные.

— А ты молод, — внимательно глядя на меня, сказал барон Стрельников.

— Это проблема? — спросил я.

— Да нет,