Шрифт:
Закладка:
Кимура получил ответ на свой вопрос от другого охранника, который пришел его сменить.
– Слышал когда-нибудь о выученной беспомощности? – спросил его тот парень.
– Выученной… о чём? – переспросил Кимура.
– Давным-давно поставили такой эксперимент, в котором собаку били током. Чтобы ее не били током, ей нужно было подпрыгивать. И что, думаешь, та собака прыгала, а? Это было бы логично. Но штука в том, что перед этим собаку помещали в такие условия, когда ее били током независимо от того, стояла она спокойно или прыгала. Так вот, потом, уже имея возможность избежать боли, она этого не делала. Даже не пыталась подпрыгнуть, чтобы ее не били током.
– Она просто сдалась?
– Они убедили ее в том, что она беспомощна. Так что собака просто перестала пытаться, хотя могла избежать боли, сделав совсем небольшое усилие. То же самое с людьми. И с домашним насилием. Жена просто продолжает терпеть побои мужа, хотя может уйти в любой момент. Потому что чувство беспомощности пускает корни, сечешь?
– Так вот оно что… – сказал Кимура, бросив взгляд на дверь комнаты, в которой держали пленника.
– Ну да. Он не сбежит. Он думает, что не может. Люди не мыслят логически. Где-то глубоко внутри все мы – самые обыкновенные животные.
Ситуация со школьниками была такой же. Они давно решили для себя, что ни при каких обстоятельствах не смогут победить Принца. Или они были этому научены? Они видели, какие страдания Принц причиняет их одноклассникам и взрослым, снова и снова – и в какой-то момент убедились в том, что бессильны. Электрический шок, возможно, был частью всего этого. Кимура не знал, каким образом это происходило, какого рода приказы отдавал им Принц, но этот электрический шок создал между ними и Принцем какую-то глубокую связь.
Кимура еще раз внимательно взглянул на них. Они действительно были еще очень молоды. Они могли сделать себе модные прически, могли изо всех сил хмурить брови, стараясь выглядеть крутыми и жесткими, но внутри оставались просто напуганными щенками. Отстаивание своего положения в их крохотном мирке было для них вопросом жизни и смерти.
«Наверное, не слишком сложно задурить головы таким соплякам», – подумал Кимура. Он поймал себя на мысли, что не должен ввязываться во все это еще больше. Когда бездомная собака подходит к тебе и смотрит на тебя печальными влажными глазами, лучшее, что ты можешь сделать, – это не обращать на нее никакого внимания.
– Разбирайтесь с этим сами.
– Старик, ну пожалуйста, – сказал круглолицый мальчишка. – Ты должен нам помочь!
Ватару испуганно сжал его руку, пытаясь заставить его пойти наконец домой.
– Это не мои проблемы. – Кимура с изумлением обнаружил, что до дна осушил свою бутылку. – Не сомневаюсь, что вы вырастете хорошими взрослыми и встанете на ноги.
Затем он ушел.
– Эй, дедуля!
Кимура открывает глаза, услышав голос. Ему требуется несколько секунд, чтобы понять, что он находится в синкансэне. Он не спал, но и не бодрствовал, находясь где-то на границе сна и реальности, и внезапно появившееся у него перед глазами лицо Принца кажется ему призраком, возникшим из глубин его памяти.
– Эй, дедуля, не время сейчас сладко спать. Тебя что, совсем не беспокоит то, что с тобой случится?
– Даже если б меня это и беспокоило, я ничего не могу с этим поделать, связанный по рукам и ногам. Так что сам понимаешь…
– Ну, ты все-таки должен чувствовать, что ты в опасности. Я, конечно, ждал встречи с тобой в поезде, но ведь совсем не предполагалось, что у нас будет веселая совместная поездка в Тохоку, верно?
– Почему же? Мы ведь действительно вместе путешествуем. Можем поесть холодной лапши в Мориока… Я приглашаю.
Принц не отвечает на это даже ухмылкой.
– У меня к тебе есть одна просьба, дедуля.
– Да пошел ты.
– Не говори так. Я очень расстроюсь, если с твоим маленьким сыном что-нибудь случится в больнице.
Кимура ощущает свинцовую тяжесть в желудке и вскипающую ярость в своей крови.
– Что я должен для тебя сделать?
– Я скажу тебе, когда мы подъедем поближе к Мориока.
– А пока что ты просто хочешь, чтобы я варился на медленном огне?
– Полагаю, если б я попросил тебя убить кое-кого, ты и слушать об этом не захотел бы, верно?
Кимура закусывает губу. Такой легкомысленный разговор об убийстве кажется ему одновременно детским и взрослым.
– Кого? Кого ты хочешь, чтобы я убил?
– Я позволю тебе наслаждаться предвкушением. – Сказав это, Принц наклоняется и начинает разматывать веревку на ногах Кимуры.
– Ты меня что, отпускаешь?
– Если ты выкинешь какую-нибудь глупость, твой сын пострадает, ясно? То, что я тебя развязываю, не значит, что ты свободен. Не забывай об этом. Если мой человек не сможет со мной связаться, можешь попрощаться со своим милым мальчиком.
Кимура дрожит от ярости.
– А ты вообще хоть проверяешь свой телефон?
– Что, извини?
– Ты сказал, что с моим сыном случится что-нибудь плохое, если ты не ответишь на свой телефон. – Лицо Кимуры перекашивается.
– Ах да, все верно… Если он позвонит десять раз, а я не отвечу, то да, дела твоего сына будут плохи, дедуля.
– Я не хочу потом услышать, что ты пропустил звонок просто потому, что был невнимателен. Потому что в таком случае будут плохи твои дела.
– Не переживай об этом, дедуля. – Принц выглядит так, будто слова Кимуры ему глубоко безразличны. – И, кстати, есть еще кое-что, в чем мне потребуется твоя помощь.
– Что еще? Плечи тебе размять?
Принц показывает пальцем в сторону хвоста поезда.
– Я хочу, чтобы ты пошел со мной за чемоданом.
На большом диагональном перекрестке в районе Фудзисава Конго зажигается зеленый свет. Одна за другой проезжают машины в направлении с юга на север. Люди толпятся у обочины дороги, ожидая, когда переключится светофор для пешеходов. Асагао стоит примерно в тридцати метрах от них у входа в большой книжный магазин. Следит за светофором. Наблюдает за людьми. Мужчина, высокий, худой, около тридцати – нет. Мужчина, крепко сложенный, около двадцати – нет. Женщина – нет. Мужчина, низкорослый, около двадцати – нет. Женщина – нет. Мальчик, школьная форма – нет. Он ждет свою цель.
Светофор переключается. На перекресток выходит толпа людей. Они идут во всех направлениях: прямо, направо, налево, по диагонали. Сначала светофор начинает мигать, потом включается красный. Сигналы для машин становятся зелеными. Асагао прокручивает в голове временну́ю последовательность. Ключевой момент – когда включается желтый, за мгновение до того, как включится красный. В этот момент машины едут быстрее, чем на зеленый: на желтом они давят на газ, забыв об осторожности и надеясь проскочить.
