— Снежана, я хочу дать Антоше мою фамилию и отчество, и считать, что это наш сын, который скоро у нас родится. Воспитывать его вместе с тобой. Я вас люблю.

От его слов голова закружилась, и я перевела взгляд на Игоря. Даже не верилось, что рядом со мной любящий мужчина с таким большим сердцем. Дыхание перехватывало, и я пыталась его восстановить. Сердце отчаянно колотилось и казалось, что сейчас выпрыгнет из груди и ускачет, как мячик.

Я крепко обняла его и прижалась к груди:

— Я буду только счастлива вместе воспитывать нашего сына. Я тоже тебя люблю. Но что будет, если Рома захочет признать ребёнка, навещать и участвовать в его жизни?

Его голос стал серьёзным:

— Тогда я буду о нём лучшего мнения, чем сейчас. Но этого не будет. За три месяца он о тебе ни разу не вспомнил. Посмотри на Влада, он Леночку не забывает.

Это была суровая правда, и я с ней согласилась. Я была рада, что у меня родится Антоша и очень ждала сына, но теперь не понимала Рому. Зачем он хотел общего ребёнка, чтобы потом от него отказаться? Мне было обидно за малыша, который, если бы все сложилось по-другому, потом спрашивал у меня, где папа? А я бы сочиняла небылицы про Рому. Но всё в прошлом. И я улыбнулась Игорю.

— У Антоши будет самый лучший отец. И ему повезло, как и мне.

Поймала ответную улыбку:

— Это мне повезло в жизни. У меня есть ты и дети.

Мы продолжили прогулку и на крупной афише узнали, что завтра в центре города будет фестиваль мороженого. И решили туда съездить, чтобы отдохнуть и развеяться.

Роман

Мы с Ярой держали Василию за руки и шли по парку, но я не замечал красоты деревьев и тепла солнца. На душе плыли чёрные тучи, и я хотел бы найти способ их разогнать, но не мог. За три месяца жизнь очень поменялась и принесла много проблем. Давно крутился, словно белка в колесе, пытаясь их решить, но мне это плохо удавалось, и даже семья не была тихой гаванью.

Я удручённо вздохнул, и сердце тревожно забилось от нехороших предчувствий. Наши отношения с женой вернулись в состояние первого брака — упрёки, ссоры и обиды. И как мы снова допустили эту ситуацию? Пока жена молчала, я окунулся в размышления, думая, что же будет дальше? Точного ответа не знал, и от этого настроение было пасмурным.

Полтора месяца назад я рассказал Яре о закрытии второй пекарни, надеясь на её поддержку. Мягко объяснил, что нужно сейчас уделять время бизнесу, чтобы исправить ситуацию. Жена обняла меня и заверила, что всё понимает. Я порадовался её поддержке и сосредоточился на проблеме.

Нервы натягивались до предела и готовы были лопнуть от напряжения. Я пытался понять, почему одна из старых пекарен вдруг перестала приносить прибыль. И стал пропадать в офисе и на точке.

Две недели я работал, как вол, и однажды, когда пришёл домой, на меня, словно снежная лавина обрушилась Яра с потоком упрёков. Глаза жены сверкали гневом, а в голосе звенел металл:

— Я опять сижу одна, а ты занимаешься бизнесом. Сколько это будет продолжаться? Вася тебя ждёт, но папы никогда нет. Я жду ответа, Рома.

От возмущения и несправедливости упрёков показалось, что сердце перестало гонять кровь. Я похолодел и на миг даже не мог сообразить, что ответить. Да ещё это пренебрежительное «Рома» больно резануло слух. Жена ещё в первом браке и в момент ссоры так меня называла, и это очень раздражало. Дочке я старался уделять время, но его действительно было сейчас немного, и я испытал жуткое чувство вины перед Василией.

Я подошёл к ней ближе и холодно произнёс:

— Ты взрослая женщина, найди себе дело по душе, и помнится мне, была согласна, что я занимаюсь бизнесом, чтобы его исправить. В чём сейчас проблема? Ситуация у меня серьёзная и так просто не решается. Перед дочкой я извинюсь и ситуацию постараюсь исправить. Но ты должна понимать, что это будет не сразу. Яра, тебе надо подождать.

— Решай быстрее, я хочу, чтобы ты больше уделял нам внимания.

Это была наша первая серьёзная ссора, и, увы, далеко не последняя. Теперь казалось, что конфликты стали основой нашей семейной жизни, как и в первом браке. Единственное, в чём была разница, Василия нас крепко связала. Мы беспокоились за её душевное состояние, и все делали для того, чтобы наши пререкания она не слышала, и ругались, когда дочка спала. Это не улучшало наши отношения и вызывало у меня сильную тревогу.

Кроме всех проблем с бизнесом, жена требовала к себе внимания, когда у неё ещё случались периодические слёзы по поводу ссоры с отцом. А я уже был морально истощён, и мне было всё труднее проявлять к ней повышенную чуткость и окружать заботой. Яра при этом обижалась ещё сильнее, а на попытки объяснить, что мне тоже нужна от неё поддержка и забота, не хотела меня понимать. В ответ я тоже стал обижаться, и ссоры участились.

Омут воспоминаний рассеялся, словно туман утром, когда Василия воскликнула:

— Хочу на паровозик.

Я заметил чудесный паровоз с вагонами, который мигал разноцветными огнями и играл весёлую мелодию. Быстро посмотрел на Яру, и она согласно кивнула. Жена села вместе с дочкой спереди, а я обнимал их сзади. Когда почувствовал, как рука Яры сжала мою ладонь, поездка окрасилась всеми цветами радуги, и я стал ею больше наслаждаться. Настроение улучшилось, в душе как будто солнце выглянуло, и чёрные тучи рассеялись. Я понял, что мы сегодня снова предпримем попытку исправить кризис в наших отношениях. И это дарило надежду, что сегодня всё получится. И главное, я видел, что Яре этого тоже хочется.

Это была уже не первая попытка за три месяца, но до этого они были неудачные. Мы разговаривали о насущных проблемах, пытаясь их решить и исправить. Но потом опять возникали конфликты, и мы ни к чему не приходили. Получался замкнутый круг, из которого не было выхода.

Паровоз привёз нас обратно. Дочка светилась от счастья, и я услышал томный голос жены:

— Ромка, пойдём на детскую площадку здесь недалеко. Вася поиграет в песочнице, а мы поговорим спокойно?

Я перевёл взгляд на Яру, и моё сердце окатило любовью, словно вода ласково омыла камень на берегу. Несмотря на проблемы, она была моей любимой женщиной, и я хотел быть с ней. Сердце учащённо забилось.

— Согласен. А