Я сделал задумчивое лицо, будто погрузился в воспоминания:

— Ну, к примеру, заметил я, что сила моя как-то связана с работой печени и почек. Стоит, знаете ли, накатить лишку, так потом и силушка бьет через край. Видать, особые алхимические процессы в организме запускаются, ферменты там всякие активизируются. Причем работает это только с коньяком, отфильтрованным через духовную сеть.

Тут я мельком глянул на Кроля и с удовольствием отметил, как у того загорелись глаза. Еще бы, намекнуть алхимику на неведомые реакции в теле — все равно что пообещать наркоману бесплатную дозу.

— А еще вот что занятно, — продолжал я, теперь уже обращаясь к Менгелеву, — Порой как использую Дар по полной, так потом дня три хожу ссать кровью. Вот и думаю — может, не в мозгах дело, а в каких-то особых органах? Вроде как железы какие секретные, отвечающие за сверхспособности. М?..

Менгелев нервно облизнул губы и одернул халат. По его лицу было видно, что идея исследовать мои потроха в поисках загадочных «желез» ему очень даже импонирует. Потрошитель фигов…

— Вот-вот, — покивал я, внутренне ликуя, — Короче, мужики, такое дело. Я так понимаю, меня вам не для того отдали, чтоб я тут прохлаждался. Работать надо, науку двигать.

— Так, — Кроль нетерпеливо подался вперед, — И что ты предлагаешь?

— А предлагаю я вам исследовать меня как следует, — охотно откликнулся я, — Все мои показатели перепроверить, анализы всякие взять, электроды там куда надо присобачить. А я подскажу куда и чего, чтобы эффект лучший был. В обмен на некоторые послабления режима, разумеется.

— Это какие такие послабления? — прищурился Менгелев.

Я состроил оскорбленную физиономию:

— Ну как же! Я ж не преступник какой, чтоб в этой клетке сидеть. Переведите меня в нормальную комнату или лабораторный блок. Силовое поле можно ослабить, авось не сбегу. Да и вообще, жрать охота — организм-то молодой, растущий. Энергии для экспериментов требует. Мяска бы мне, да побольше…

Мой живот как раз очень громко заурчал. Жрать я действительно хотел люто.

Кроль и Менгелев переглянулись. По их лицам я видел, что оба колеблются. Так, надо брать быка за рога, пока клиенты горячие.

— И потом, если работать, так на равных, — продолжал я, — Без всяких там «подопытный-экспериментатор». Короче, по-человечески давайте. Глядишь, и польза обоюдная случится. Я вам — уникальный материал для исследований, вы мне — человеческие условия и долю малую от грантов ваших и премий мировых. По рукам?

На последних словах я с очень непринужденным видом протянул руку для пожатия. Менгелев и Кроль снова переглянулись, но на сей раз в их взглядах читалось плохо скрываемое вожделение.

И еще в их глазах я уловил нотки злорадства. Типа, ага, конечно, отпустим мы тебя живым, ага, всенепременно…

— Идет, — процедил наконец Кроль, — По рукам. Переведем тебя в лабораторный отсек, подберем диету для ускорения… процессов в организме. Но учти — без фокусов! Дернешься хоть раз — живо вернешься обратно в клетку.

— Обижаете, гражданин ученый, — ухмыльнулся я, — Какие фокусы, помилуй бог. Я весь ваш — хоть на препараты пускайте. Всецело для блага науки, так сказать. Ну что, куда идти-то? Сил нет, жрать охота.

Менгелев дернул щекой и лающе приказал в переговорное устройство:

— Перевести объект Альфа в лабораторный отсек 3-B. Обеспечить питанием для гостей.

В помещение вошли охранники — здоровые лбы в специальном боевом снаряжении. Получив подтверждение приказа, качки нацепили на меня подавляющий силу ошейник и отключили силовое поле моей клетки. Чуть ли не под белы рученьки подхватив, повели меня по коридору. Оба ученых-кипяченых шли следом. Менгелев потирал потные ладошки и приговаривал:

— Ну, княжич, смотри не подведи. Выложишься по полной — озолотим. У меня как раз идейка насчет твоей печени появилась — закачаешься!

— А я на почки грешу. Вот провести бы парочку тестов с перекрытием кровотока, сразу все ясно станет… — задумчиво говорил Кроль.

Пока два ученых самозабвенно строили планы препарирования моих внутренностей, я украдкой ухмылялся.

Менгелев тем временем уже заливался соловьем насчет каких-то особых нейронных комплексов в моем мозгу, которые якобы связывают Дар с импульсами из спинного мозга. Бедняга всерьез уверовал, что способен вычленить некий «ген сверходаренности»!

Как бог, я мог авторитетно заявить — к генам Одаренность никакого отношения не имела.

Кроль от биоинженера не отставал. Он уже размечтался синтезировать некое «сверхзелье», способное наделять силой Одаренного любого, кто его выпьет, даже обычного человека.

Меня ввели в просторную светлую комнату. Тут было даже уютно — мягкий диван, стол, ковер. Прямо люкс по сравнению с прежней клеткой. Силовое поле, правда, никуда не делось — здесь был дополнительный генератор, только чуть поменьше. Поле зудело, проходя сквозь стены неприятным свербежом. Но с этим можно пока потерпеть.

Меня в это поле, покрывающее большую часть помещения, и запихнули. Ученые с охраной остались снаружи.

— Располагайтесь, Константин, — почти промурлыкал Кроль, потирая руки, — Отдыхайте пока, набирайтесь сил. А мы с Валентином Савельевичем пойдем готовить оборудование для первых тестов. Ох, и повеселимся же!

— Благодарствую, — проникновенно отозвался я, с самым смиренным видом усаживаясь на диван.

Менгелев расплылся в улыбке, а Кроль довольно крякнул. Оба удалились, предвкушающе шепча — я со своего места улавливал обрывки фраз: «на биохимию», «томограф», «активность мозга», «стимуляция потенциала»…

Дверь за ними закрылась, и я наконец смог выдохнуть. Откинулся на спинку, блаженно вытягиваясь и массируя затекшую шею. М-да… влип так влип. Ну да ладно, прорвемся.

Полежав на диване несколько минут, я вдруг почувствовал, как где-то под сердцем растекается тепло. Знакомый зуд в кончиках пальцев подсказал мне, что в теле накопилась одна единица Энергии Бездны. Я широко улыбнулся — вот он, шанс! Не теряя времени, я вскочил и начал озираться по сторонам, выискивая подходящий предмет.

Мой взгляд упал на кусок проволоки, одиноко валяющийся в углу комнаты. Я прищурился, мысленно потянулся к Бездне. Проволока задрожала, затряслась и вдруг начала раскручиваться, изгибаясь под немыслимыми углами. Я, словно пианист, плел пальцами невидимые узоры, и проволока послушно меняла форму, превращаясь в крошечное существо.

Через минуту передо мной парило диковинное создание, похожее на помесь жука и птички колибри. Размером оно было не больше воробья, но блестящий металлический панцирь, острые зазубренные лапки и длинный игольчатый хоботок делали его весьма грозным на вид.