вы говорили, что ими нужно заняться, когда появится немного свободного времени? Так вот — они готовят переворот. Прямо сегодня.

На момент замолчав, он набрал в лёгкие воздуха и тут же продолжил.

— Пока Бён Хо будет на приёме, соберут заседание управляющего совета и сместят его, назначив своего человека. Заодно обвинят в коррупции. Я пробовал до него дозвониться, но реакции нет. Скорее всего телефон переведён в беззвучный режим.

Я нахмурился, плавно погружаясь в состояние фокуса.

— У мятежников есть кворум?

Тот тяжело вздохнул.

— Судя по всему, да. Одних они запугали, других купили. Слишком много людей из разных городов. Бён Хо не смог детально проверить каждого, кто баллотировался в совет.

Если быть полностью честным, бывший полицейский и не собирался этого делать — мы обсуждали с ним свободу выборов. Единственное, чему он уделял время — проверке новых членов профсоюза в целом. Но понятное дело, выяснить о них всё досконально было нельзя. К тому же, даже человек с кристально чистой репутацией, запросто мог сыграть на стороне противника, если речь шла о бюрократической схеме, которая с нарушением закона никак не связана. Включая и тех, что стали бы сопротивляться, попытайся их вынудить отпустить реального преступника.

— Когда они хотят провести заседание и где оно будет проходить? — уточнил я важный момент.

— Через полчаса, в офисе профсоюза, — обречённо ответил Геон Шин и тяжело вздохнул.

Сказав, что сейчас перезвоню, я набрал Ми Ён и попросил её отыскать Бён Хо, передав ему трубку. Но как быстро выяснилось, такой простой ход был невозможен — бывший полицейский общался с самим хозяином Синего Дома, находясь в вип-зоне. При иных обстоятельствах, я бы счёл наличие такой секции забавным. Подчёркивать свой статус на рауте, где и так собрались представители элиты страны — весьма интересная психологическая черта характера. Но, сейчас было не до смеха.

Га Рам Хур звонок не принял — то ли оказался занят, то ли был в курсе готовящегося переворота и не хотел ему препятствовать. Рейтинги Бён Хо всё ещё оставались неплохими, а прописная истина гласила, что конкурентов следует повергать до того, как они окажутся напротив тебя, заняв один из углов ринга. Тем более, показатели самой партии, скандал вряд-ли затронет — Бён Хо уже успел от неё отмежеваться и сейчас ассоциировался с полицейским профсоюзом.

Мозг заработал в бешеном режиме, набрасывая версии и сразу же их отсекая. Впрочем, учитывая оставшееся время, вариантов было не так уж много. Скорее наоборот. А действенных, я пока вовсе не видел.

Зацепившись за одну из идей, покрутил её под разными углами. Взвесил, Оценил. И устремившись в коридор, позвонил Геон Шину.

— Я сейчас еду на этот приём и вытащу оттуда Бён Хо. А ты позови к телефону Сэ Ян.

Глава XIV

Тхун Лин на корейской земле оказался впервые. И пока ему тут всё нравилось. Сеул был прекрасен, номер в отеле великолепен, а продажные женщины умели столько всего интересного, что парень обратился с просьбой продать одну из них. Здорово расстроившись, услышав, что так тут делать нельзя.

Конечно, в его родной стране людьми формально тоже не торговали. По крайней мере массово. Тем не менее рынок секс-услуг предполагал, что всё продаётся и покупается.

Лимузин подъехал к воротам, а сын главы военного правительства Мьянмы, недавно ставший главой только что созданной государственной металлургической компании, с удивлением посмотрел в окно. Потом глянул на переводчика, который сидел напротив.

— Что тут делают все эти люди?

Мужчина мельком оценил ситуацию снаружи и повернулся к своему юному хозяину.

— Они протестуют, господин.

Юноша нахмурился.

— Против чего?

Переводчик снова повернул голову, присматриваясь к надписям на плакатах.

— Требуют вдвое сократить законную норму недельных переработок, господин.

На лице Тхун Лина появилось искреннее недоумение. Он ещё раз окинул взглядом протестующих и пожал плечами.

— Их тут не больше сотни. Пара грузовиков, взвод солдат и проблема решена. Потом вывезти за город и расстрелять. Их женщин в бордель, детей в приюты, остальную родню по трудовым лагерям. Они тут совсем управлять не умеют?

Приставленный к сыну генерала дипломат, напомнил себе, что парень за пределы Мьянмы выезжал всего несколько раз, при этом присутствуя только на закрытых вечеринках и подавил тяжелый вздох. Озвучить ему сейчас хотелось многое. Но он прекрасно помнил исчезновение старого посла, который как-то обмолвился, что неплохо бы уже и военным, и их противникам сесть за стол переговоров. Невинная фраза — о вероятности перемирия говорили не слишком часто, но вполне регулярно. Тем не менее, присутствующему на той встрече офицеру, который представлял правительство, это не понравилось. Уже на следующий день старика отозвали для консультаций. После чего тот скончался от сердечного приступа, а им прислали замену. И это ведь был посол. Такого незначительного сотрудника, как он, просто пристрелят и сожгут в крематории. Даже тела на родину не отправят.

— Убивать людей запрещено их законами, господин. А мирные протесты разрешены.

Директор одной из крупнейших госкомпаний Мьянмы, приехавший подписать договор о поставках в Корею металла, посмотрел на подчинённого с искренним удивлением.

— Как это? А если кто-то выйдет с плакатом, что ему не нравится президент? Они его что не убьют?

Сидящий напротив бирманец качнул головой.

— Это запрещено законом, господин.

Юноша презрительно поморщился.

— Слабаки. Как только до сих пор существуют?

Переводчик, почтительно склонил голову, соглашаясь с мудрым суждением. Улови его временный повелитель хотя бы намёк на слабый уровень его интеллекта и этого будет достаточно. Если повезёт и не убьют прямо здесь, то как минимум вышлют назад. Чего доброго отправив сражаться против мятежников. Где шансов выжить у него будет совсем немного.

Лимузин остановился и снаружи сразу же показался спешащий телохранитель из машины сопровождения. Распахнув дверь, мужчина согнулся в поклоне и Тхун Лин шагнул наружу. Посмотрев в сторону ограждения, за которым стояли протестующие, указал рукой на громко скандирующую группу, державшуюся особняком.

— А эти чего хотят?

Выбравшись из машины дипломат, повернулся, разглядывая группу молодых мужчин с повязками на руках. Прислушался. Потом пожал плечами.

— Свободы для какого-то Джи Сок Ра. И величия для Кореи.

О недавнем громком деле, бирманец естественно был в курсе. Но решил не рисковать, рассказывая о нём сопровождаемому лицу. Корейского тот не знал, но вот ломаным английским более или менее владел. Чего доброго решит поинтересоваться у президента, что за хаос творится в его стране и почему