Шрифт:
Закладка:
Арлен вел себя настолько невыносимо, что к вечеру девушка ощущала себя на редкость измотанной. Даже мешочек с монетами, припрятанный в комнате, ее уже почти не радовал.
Голос мужчины словно поселился в голове. Даже пытаясь уснуть, Эвелиса чувствовала, как в ушах все еще звучат обрывки фраз.
– …я звал вас дважды, неужели так сложно просто подняться по лестнице.
– …вы так долго плететесь до моей комнаты, что еда успевает остыть.
– …хватит бесконечно хлопать дверями.
– …сколько можно ходить по дому, звук ваших шагов отвратителен.
И оправдываться было абсолютно бессмысленно. Все, что она делала – делала не так. Может он просто недоволен, что Ирвис не подыскал другую прислугу? Так говорил бы прямо.
Эвелиса повернулась на другой бок, и обхватила себя руками. Ей все равно не понять, просто надо быть терпеливее. И прежде, когда в родном доме жила, случались тоскливые пустые дни. Чего уж ждать под чужим кровом?
Она нащупала под подушкой тугой мешочек, и сжала его пальцами. Зато платят без обмана. Даже здесь целое богатство, что и долг сестрице вернуть хватит, и ожерелье янтарное ей в подарок прикупить. А уж сколько к весне прикопить можно… Ради меньшего на рынке терпела.
Так что думай, не думай, однако любое отношение сносить придется. По крайней мере пока зима не пройдет. Лучше выгадать завтра кусочек часа, да до одежных рядов добежать. На полушубок или обувку приличную конечно ей пока не хватит, но на ткань теплую для платья, да на платок пушистый – вполне. Еще и половина монет останется.
***
Однако ни на следующий, ни даже через день, отлучиться не получилось. Арлен по-прежнему был не в духе. И хоть он перестал вызывать ее по десять раз на дню, это не мешало отпускать ему свои резкие замечания, когда девушка оказывалась поблизости.
Особенно его раздражали любые звуки. На третий день случайно уронив ложку, Эвелиса испуганно дернулась, и только потом сообразила, что звук с кухни все равно не долетел бы до второго этажа. Однако сердце колотилось так, что пришлось некоторое время посидеть у окна, прежде чем появились силы домыть посуду.
Девушка сама стала казаться себе слишком шумной и неуклюжей, и язвительные слова только прочнее утверждали ее в этой мысли. Хорошо бы найти себе дело, которое позволит увериться в обратном, не может же она совсем быть неумехой…
На этот раз выскользнула чашка. Подхватив ее, Эвелиса почувствовала, как дрожат пальцы. Пожалуй посуду лучше пока оставить в покое. Перебьет еще ненароком.
Не лучше ли затеять стирку? Там и испортить ничего нельзя, и далеко от хозяйских комнат. Как раз до штор со второго этажа все руки не доходят. А ведь они такие пыльные, что и подумать совестно.
Правда эти шторы еще как-то надо было снять. Причем – не привлекая внимания. Было бы проще, если бы Арлен вышел на прогулку, но надеяться на это не приходилось. Кто знает, вдруг он до весны просидит в своем кабинете, раздражаясь и отчитывая ее по любому поводу. Однако девушка уже решилась, и чувствовала – стирке быть.
Ступая на носочках, она поднялась на второй этаж, и прислушалась. Кажется, ее появление пока оставалось незамеченным. Уже неплохо. По-прежнему стараясь двигаться бесшумно, Эвелиса поставила у окна стул, и опираясь на подоконник, принялась за дело.
Вшитые в шторы кольца, крепились к маленьким крючкам, которые свободно передвигались в узкой прорези. Хоть и непривычно, а догадаться несложно, что и к чему устроено. И не крючки вытаскивать надо, а саму штору от них отцеплять.
В избе она бы справилась запросто, однако здесь ей едва хватало роста, чтобы дотянуться до верхнего края. Да и тяжелые кольца поддавались с трудом. При малейшем скрипе, девушка замирала, и продолжала только когда воцарялась тишина. При этом сердце колотилось так, словно она делала что-то запрещенное.
Нелепо, ведь поддержание чистоты входит в ее обязанности. Пусть в этот раз управляющий и слова не сказал, но как оно в другой раз будет?
Однако хозяину дома этого не объяснить. Лучше уж тихо снять шторы, и так же незаметно удалиться с ними в прачечную. А там, за плеском воды, и самой поспокойнее будет.
Дело ладилось. Одно кольцо, другое. Теперь дотянуться бы еще до тех двух, что застряли ровно над верхним краем окна, и никак не хотели поддаваться. Эвелиса встала на носочки, придерживая свободной рукой штору, чтобы та не волочилась по полу.
Еще чуть-чуть…
Стул предательски скрипнул. Девушка замерла, восстанавливая равновесие, но в этот момент кольца встретились, издав при этом глухой звон.
В тот же миг, дверь хозяйского кабинета распахнулась. Причем с такой силой, что ударилась о стену. На пороге показался разъяренный мужчина.
– Что вы здесь делаете?! Чем скребете? Убирайтесь к …! – рявкнул он, стукнув ладонью по косяку.
Эвелиса испуганно дернулась, вмиг забывая о своем неустойчивом положении. Стул пошатнулся, и девушка полетела на пол, так и не выпустив из рук тяжелые шторы. Они немного смягчили ей падение, после чего наступила гнетущая тишина.
– Вы… Что вы уронили? – с Арлена вмиг слетела вся спесь, – Ну! Отзовитесь же!
Но девушка его не слышала. Она с ужасом смотрела на две половины ткани, которые еще недавно были шторами. Порвала… Страшно подумать, каких они стоят денег. Явно бо́льших, чем есть у нее сейчас.
Руки дрожали. Вот же неумеха неуклюжая. Лучше бы улицы мела, там хоть вреда от нее не было бы. В горле защипало. Напряжение последних дней навалилось с такой силой, что Эвелиса всхлипнула, чувствуя, что не в силах больше сдерживаться.
– Вы можете ответить мне? – в голосе мужчины явно звучала просьба. Он сделал несколько шагов в ее сторону, держась не так уверенно, как прежде.
– Я… я упала со стула… – она уткнулась лицом в пыльные портьеры. Хуже им уже все равно не сделается.
– За каким … вы на него залезли? – Арлен продолжал идти, осторожно выверяя каждое движение, – Что сломали?
Слезы с новой силой хлынули по щекам.
– Ш-шторы…
– При чем здесь шторы?! – теперь он стоял почти над ней.
– Я не у-успела выпустить их-х из рук. И он-ни порвались.
– Да плевать я хотел
