обвёл глазами. Он рассматривал Гелю неспешно, будто разогревал желание, потом обнял и, как неделю назад, неожиданно впился в неё губами. И вновь Ангелина ощутила, как желание пронзило её мгновенно и остро. Полотенце упало на пол, открывая жадным глазам Бориса высокую грудь, тонкие руки с хрупкими запястьями и узкими кистями, невозможно длинные ноги…

— Не останавливайся, — прошептала Геля, не в силах противостоять зову своего тела.

Безумная ночь страсти завершилась внезапным и одновременным провалом в сон. Проснулась Геля от настойчивого мяуканья — Симба, взятый у Вероники котёнок, напоминал о себе.

— Не плачь, — Ангелина взяла котёнка на руки. — Пойдём, посмотрим, что там на кухне, наверное, молока хочешь.

Молоко в мисочке было, Симба просто заскучал. Ангелина гладила котёнка, размышляя о предстоящем замужестве. Как странно: один и тот же человек может вызывать безумную страсть в постели и абсолютное равнодушие во всем остальном. Но на одном сексе не может строиться семья. Или может?

— Ты почему не спишь? — в дверях стоял Борис.

Ангелина посмотрела на широкоплечего мужчину: тренированное мускулистое тело с чётко прорисованным рельефом мышц, правильные черты волевого лица, твёрдая линия губ, светлые волосы, стальные глаза. Девушка подумала, что на пляже или в бассейне он должен вызывать женский восторг.

— Не знаю, — Геля виновато улыбнулась. — Что-то не спится.

— Давай, ты завтра вещи соберешь и ко мне переедешь, — Борис повернулся, чтобы уйти с кухни, но на пороге обернулся: — Кошку не бери. Она подрастёт и будет ссать в ботинки.

— Почему ты так думаешь? У моих родителей кошка никуда не гадит, кроме лотка.

— Твоим родителям исключительно повезло, — донеслось из коридора.

Ангелина гладила заснувшего у неё на руках котёнка и в который раз размышляла, её готовность уступить Борису — мягкость или безволие? Почему она должна, как по щелчку, выполнять его требования? Он не хочет котёнка, а она хочет, и как тут быть? Понятно, нельзя заставлять человека жить с животным, которое ему неприятно. Но мог бы попросить, а не давать распоряжения. Впрочем, за то короткое время, что они знакомы, он ни разу ни о чём не просил её, всегда распоряжался. Но он мужчина, который ведёт и в танце, и в постели, и в жизни. Пусть он нагловат и самоуверен, зато не тряпка и не мямля.

Утром Ангелина позвонила Ксюше:

— Ты котёнка Вероникиного не возьмёшь? Он ласковый и в уже лоток ходит.

— А чего ты вдруг его отдаешь? Ты же хотела рыжего кота.

— У Бориса аллергия на кошачью шерсть, — солгала Геля.

— Хорошо, что не энурез.

— Ну, возьмёшь?

— Нет. Я люблю поездки, и иметь постоянную проблему, куда пристроить кота, совершенно не хочется. Кстати, мы в понедельник с Саней в Таиланд улетаем на слоне кататься.

Алёна тоже отказалась взять котёнка, как и остальные сотрудники, которым Геля предлагала пушистого малыша, обещающего стать роскошным рыжим котом.

Вечером к Геле приехал Борис, чтобы перевезти невесту к себе, и обнаружил, что она даже не начала собрать вещи.

— Тебя просили вечером быть готовой к переезду, — голос звучал спокойно, но пробивались едва слышимые нотки раздражения. — Собирайся, за необходимым тебе завтра заедешь.

— Пока я не пристрою Симбу, я никуда не поеду.

— Давай тебе помогу от кошки избавиться, — Борис достал телефон.

— Не мне, а себе помоги. Это тебя пугает присутствие котёнка.

— Какая же ты глупышка! — Борис притянул Гелю к себе.

А потом они лежали, и мужчина нежно целовал грудь девушки, по миллиметру спускаясь вниз и поднимаясь вверх, чтобы встретиться с её губами.

Глава 23

Вторую неделю Ангелина жила в двухуровневой квартире с видом на Москву-реку. Это было странное для неё время — словно в ней поселились две совершенно разные девушки: одна радовалась счастливым переменам в судьбе, другая со страхом наблюдала за происходящим. Геля обещала Борису сразу после свадьбы уволиться, но неожиданно для самой себя поняла, что ей нравится её работа, коллектив, сама атмосфера офиса, даже ненавистные прежде ранние подъемы превратились в радостные пробуждения. И роскошная квартира была ей чужой: «умный дом» пугал, Геле казалось, что он считает её самозванкой и с усмешкой наблюдает за ней, подбирая момент, чтобы выгнать на улицу, не узнав отпечатка её тонкого пальца или интонацию высокого голоса. Ангелина успокаивала себя тем, что привыкнет к самодвижущимся шторам и бесшумно открывающимся дверям, просто времени мало прошло. А пока всё складывается вполне удачно: Симбу взяла сестра, сама Лера кошку заводить никогда не собиралась, но дети, случайно услышав разговор мамы с тётей Гелей, начали так жалобно просить рыжего котёночка, что Лера тут же поехала к младшей сестре забирать Симбу. И к свадьбе подготовка шла успешно, все финансовые вопросы, взял на себя Борис, в салоне было заказано платье по каталогу, внесён задаток за ресторан, отпечатаны приглашения…

В субботу Ангелине исполнялось тридцать лет. Число тридцать пугало, казалось, что после тридцати безвозвратно уйдёт молодость, а на её место заступят морщины, болезни, однообразные дни без потрясений и изменений. Хорошо хоть замуж её берут, тридцатилетнюю. Но, как ни страшила эта дата, отметить её было необходимо. Пышное застолье Ангелина устраивать не планировала — через месяц с небольшим будет свадьба, где соберутся все родственники и знакомые, но родных пригласить на День рождения нужно.

Борисом был заказан кабинет в статусном ресторане неподалёку от его дома. Ангелина хотела посидеть с близкими людьми в месте поскромнее, неподалёку от родительской квартиры, но её замечание о выборе места празднования было равнодушно выслушано, и тридцатилетие отмечалось в месте, определённом Борисом. Вообще, Геля заметила, что все её диалоги с женихом строились одинаково: вначале она возражала, выражала несогласие, сердилась, а потом соглашалась. Борис умел продавить свои желания, и ломать Гелино несогласие ему явно нравилось.

Как ни хотела Ангелина отметить своё тридцатилетие узким кругом, по-семейному, за столом собралось десять человек. Родители, сестра с мужем, лучшие подруги, и все они, даже родные, уже знавшие жениха, с любопытством его рассматривали.

— Гелькин жених внешне очень интересный, — оценила Мариша широкий разворот плеч Бориса.

Ксюша и Мариша видели его впервые, а Вероника, узнав отдыхающего из отеля, прошептала подружкам:

— Когда они танцевали на новогоднем празднике, я сразу поняла, что там возникнут чувства.

Подруги не узнавали Веронику. Всегда малоэмоциональная строгая карьеристка светилась изнутри, излучая счастье, — у неё появился близкий друг. Конечно, он не финансовый аналитик и не системный архитектор, а спортивный инструктор. Но кронпринцесса Швеции Виктория пошла под венец с фитнес-тренером, и Стефания, принцесса Монако, была замужем за акробатом. А Вероника