За окнами уже стояла глубокая ночь. А передо мной на столе находилось двенадцать склянок. Шесть с красителем и шесть с краской. Без белого и черного — с ними еще предстояло заморочиться.

До ужаса хотелось проверить свою работу, испытать, насколько хорошо краски смешиваются между собой, как ложатся на бумагу… но накатила банальная усталость. Убрав все во мрак кладовки, я поползла спать. Вырубилась настолько быстро, что даже не успела подумать, что буду делать завтра.

А завтра пришлось идти рисовать. Правда, все еще углем. Деньги нужны были прямо здесь и сейчас. Кто же знал, что моя шальная мысль про сбившийся после перемещения цикл вовсе не так далека от истины.

— Ты уже все? — удивилась Дэрия, когда после трех быстрых портретов я засобиралась.

— Да, дел еще много, — отмахнулась я, чувствуя, как предательски противно тянет внизу живота.

Я решила пока не говорить ей о том, что вчера в наш дом ворвались инквизиторы и избили всех, включая ее племянника. Генри просил не беспокоить тетушку такими пустяками.

Пустяками… как же.

Но данное законнику слово я все же решила сдержать. А сама буквально полетела в аптеку, сжимая в руках мешочек с монетами.

— Добрый вам день, — расплылся в улыбке старик-лекарь, стоило мне только войти в его лавку.

Хм… а ведь когда я у него репейное масло покупала, меня чуть ли не ссаными тряпками гнали. Как, оказывается, благоприятно на некоторых личностей влияет покровительство сильных мира сего. И с чего он вообще взялся нас опекать?!.. Ему это как минимум невыгодно.

— И вам, — отозвалась я, подходя к стойке и окидывая придирчивым взглядом весь ассортимент.

Этот мир не блистал выбором гигиенических средств. О женских приспособлениях я вообще молчу. Похоже, тут пользовались старыми бабушкиными методами — тряпками.

Не найдя взглядом ничего из того, что могло бы подойти, я смирилась со своей судьбой и попросила.

— Вату. Бинты… Какое-нибудь обезболивающее.

Аптекарь, подрабатывающий еще и лекарем, быстренько находил мне все требуемое.

— Зубные щетки и паста для чистки зубов? — закинула я удочку, понимая, что на поедании яблок далеко не уедешь и надо бы озаботиться полостью рта.

— Сколько вам нужно? — любезно поинтересовался мужчина.

— Пять зубных щеток, — мысленно посчитала я жителей дома. — И два тюб… две пасты.

Фиг знает, в чем они ее тут держат.

Не ошиблась. Потому что паста оказалась в круглых металлических боксах. Да и не паста это вовсе была, а порошок.

— Сколько с меня? — поинтересовалась я, ослабив шнурки на кошельке.

Аптекарь побледнел и проблеял что-то похожее на «один серебряный».

Я недоверчиво вскинула брови.

— Можете, пожалуйста, повторить?

— Одна, — кашлянув, кивнул он, — серебряная монета.

— Всего? — мое недоверие возросло. — У вас на одной только вате ценник в сорок медяков.

— Для своих другие цены, — бледнея еще сильнее, проговорил он.

«Своей» только из-за лорда Митчела я быть не хотела. Взыграло природное упрямство. Так что я вытащила полную цену всех покупок и положила на прилавок пять серебряных монет.

Цены у них на лекарства тут по-настоящему конские! Но «покровительством» я, пожалуй, буду пользоваться только перед инквизицией. Остальные привилегии меня не интересуют.

Забрав покупки и попрощавшись с лекарем, я выскочила из аптеки. По пути домой купила еще набор для шитья, состоящий из иголки и нитки. Мне они нужны были вот прямо сейчас…

— Ведьма! — прогремел голос на всю округу.

Я резко обернулась, ожидая чуть ли не у себя за спиной увидеть вчерашнего инквизитора со шрамом на щеке. Но отряд нашелся в конце улицы. И их обращение относилось не ко мне.

Ноги будто приросли к земле, а сердце бешено забилось в груди. Я не могла пошевелиться, только смотреть, как и все остальные зеваки, на то, как двое мужчин прямо по земле тащат за собой сопротивляющуюся женщину.

Она извивалась, пыталась освободиться. Но инквизиторы нашли новую жертву.

— Ты ведьма! Ты ответишь за то, что нарушила священный закон! — раздался голос того, что шел рядом. Он размахнулся и набалдашником трости ударил женщину в лицо…

Ох!

Я рывком отвернулась. К горлу подступила тошнота.

Какой кошмар! Какой…

Перед глазами всплыло все то, что произошло вчера. На месте той женщины мог быть кто-то из нас. Ох… Нетта…

Я обернулась еще раз, но отряд инквизиторов скрылся за поворотом.

Что станет с той несчастной? На самом ли деле она волшебница? Что-то мне подсказывало, что маг бы просто не позволил инквизиторам там легко схватить себя. А значит… она еще одна жертва доноса.

Домой я летела еще быстрее, чем планировала.

Запоздалый страх прижал меня с такой силой, что и вдохнуть было тяжело.

Отбросив все свои дела, я нашла Эвена, который сидел в одной из комнат и разбирал математические задачи. Плотно закрыла за собой двери и обратилась к подростку.

— Что мы будем делать с инквизицией?

Ходить вокруг да около не было смысла. Да и настроение отличалось мрачной решительностью — я решила поговорить со старшим из детей начистоту.

— О чем ты? — Парень отложил в сторону листы с новыми примерами, которые я ему написала будто бы в прошлой жизни, хотя произошло это утром.

— Что мы будем делать с Неттой? — еще сильнее понизив голос, спросила я.

Эвен побледнел. Вскочил на ноги. С опаской оглянулся в сторону окон. А потом зверем посмотрел на меня:

— А что не так с Неттой, Яра?

— Прекрати разыгрывать спектакль, — попросила я. — Она мне все сама сказала.

Эвен скрипнул зубами, явно мысленно ругая младшую за длинный язык.

— Я еще раз спрошу… — Меня все еще потряхивало от той сцены, что произошла на улице. — Как мы спасем Нетту от этих монстров. Они ведь не отстанут.

Я с запозданием вспомнила, что Ильза тоже была чародейкой. А значит… дети могли видеть что-то похожее, когда их мать забирали. Ох, мои маленькие! Сколько же вы пережили!

— Я хочу ее спрятать, — понизив голос, признался он, вновь бросив взгляд в сторону окон. — Не везде такое отношение к магии, есть некоторые места… Я даже начал собирать деньги…

— Сколько у тебя уже есть и сколько на это нужно? — строго и по делу спросила я.

— У меня ничтожно мало, — честно проговорил он. — А нужно… слишком много.

— Сколько?

— Несколько тысяч золотых.

— Сколько?! — я поперхнулась воздухом.