Кое-как выпутавшись из постели подхожу к окну, впуская в комнату свежий воздух. Спина тут же покрывается мурашками, охватывает озноб, потому что под тремя одеялами я успела вымокнуть насквозь. Со стороны города доносится что-то вроде еще одного зова, вливающегося в эти голоса и усиливающего его. Мне нужно туда, к центральному городскому храму. Но одной.

Спешно переодеваюсь, заплетаю волосы трясущимися руками, заталкивая в них невероятное количество шпилек, способное заменить неплохой арсенал, и примеряюсь к пышно цветущим кустам под окнами, гадая, насколько сильно от моего приземления они пострадают. Благо, что окна первого этажа — это окна служубных помещений, ни Веро, ни кого-то из перевертышей там не будет. А там я успею выбежать за территорию особняка и смешаться с толопой, благо, что местное население одарено магически, их фоны меня забьют и прикроют. Цепляю на пояс нож из личных запасов, ну, дважды мне не умереть.

Фух, кусты оказались достаточно мягкими. А теперь — бегом, пока оборотни не выломали дверь или не сбежали по лестнице, благо, что до забора не далеко, участок здесь гораздо меньше, чем у в моем доме. Прости, Тэр, но сейчас я уверена в том, что поступаю правильно. Уже протискиваясь между прутьями, я слышу возмущенный окрик Лиата, но поздно — портал открывается неожиданно легко и выплевывает меня на людной площади. Вдали чернеет храм огнепоклонников. Пристраиваюсь к потоку людей и двигаюсь вверх по улице.

Двери святилища всегда распахнуты, а мне из глубин горящего пламени слышится "Иди к нам, ты одна из нас. мы сделаем тебя сильнее, вознесем". Даже вижу в огне высокие стройные фигуры в полном вооружении. А может, стоит сдаться им? Что мне стоит? Свое право на Тэра я отстоять смогу, а остальные — не они ли говорили, что спасение — дело рук спасаемого? Зачем мне беспокоиться об остальных? Может, стоит поторговаться?

Не замечаю, как подхожу вплотную ко входу. Пламя внутри начинает бушевать, скрывая тень подошедшего ближе служителя культа. Глаза у него непроглядно-черные, не сам священник, а только тело, аватар того, кто ждет своего часа за завесой.

— Мне стоит беспокоиться?

— Увы, заставить мы тебя не можем, — тихо отвечает он. — Ты должна сама сделать свой выбор, теперь мы даем тебе такое право. Верховные Братья, я имею в виду. Не слушай этих беспокойных, они считают измор лучшей тактикой.

— А вы? — он видит, как я морщусь от головной боли, и взмахом руки отрезает голоса подчиненных. — Какой мне резон верить вам?

— Такой же, как своей богине. У тебя есть два слова против друг друга.

— Рэест, — вырывается у меня само собой.

— Он еще жив. Просто спит. А вот управлявший им брат погиб. Такое бывает, некоторые из нас теряются в своей силе, теряют контроль. А ты молодец. Хорошо держишься. И хорошо адаптируешься. Я был бы рад назвать тебя одной из нас.

— Рэест. Лиат. Тэр. Веро, — перечисляю я имена.

— Нам нет смысла истреблять всех. Кто-то же должен и обслуживать наши нужды, — он отчетливо хмыкает. — Да и четыре жизни — малая цена за такую услугу.

Темные глаза на миг светлеют, а потом место жреца вновь занимает эльф с темной стороны. Я тяжело опускаюсь на скамью у входа, собеседник садится рядом со мной. Щурюсь на неожиданно яркое солнце, невольно завидуя скрытому теню колонны Молчаливому Брату. Хотя, не такой уж он и молчаливый, разговаривает со мной вполне нормально.

— Мне страшно. Я боюсь поверить как вам, так и ей. Я… хочу посмотреть, что стало с теми мирами, где вы захватили власть, если это возможно. Хочу знать, к чему это может привести.

— Это не проблема. Я могу показать. В храме есть подходящее зеркало. Если ты готова, конечно.

— У меня нет других вариантов.

Встаю и иду за жрецом в глубинные помещения, обходя огромный стоб пламени. Из пламени на миг показываются остроухие завоеватели, красивые как сон, но жуткие как все смертные грехи мира. Таким отравиться — на раз два.

В широком коридоре, оканчивающимся тупиком, висит огромное зеркало, выплавленное единым куском. Кажется, это одновременно портал. В бесконечной темноте космоса рассыпаются миллионы звезд. Вот одна из них становится ярче. Мир, где на лице местных жителей нет ни одной улыбки. Серое небо, словно отражение всеобщей тоски. Но пробило меня другое. Пусть мне и обещали не трогать близких, но… я прикрыла глаза, когда один из остроухих явился на скромную и невеселую свадьбу, буквально волоком оттаскивая чужую невесту чуть ли не за угол.

Чувствую, как скрипят зубы.

— Как видишь, никто не спешит вырезать их под корень, да и в целом…

— Нет, — голос подрагивает, но в своем решении я уверена.

— Что? — кажется, это последний шанс передумать.

— Нет, я отказываюсь вам помогать. Меня не устраивает такое будущее…

— Что ж, раз ты не хочешь делать это добровольно, то, — он в два широких шага приближается ко мне со спины.

Острая боль между ребер даже не становится сюрпризом. Я только прикрываю глаза, принимая неизбежное. Едва кровь попадает на пол, гул в ушах нарастает, а зеркало вздрагивает, поглощая меня. Не ошиблась, видимо, насчет портала.