Шрифт:
Закладка:
Унимак ни с которой стороны не имеет заливов кроме одного, находящегося в северном устье Иссанахского пролива; но и этот залив, отделяясь от моря неширокой и низкой песчаной косой, не есть первобытный, но составился по времени от накидного песка; и он не глубок, а к верховью отмели разделяется надвое.
Горы Унимака суть высочайшие из всех здешних и особенно замечательны в отношении вулканических явлений. На северо-восточной стороне острова, вдоль Иссанахского пролива и поперек Унимака, лежит высокий гребнистый хребет, (который я называю Иссанахским), начавший дымиться с 1825 года. От него к западу находятся две высочайшие из всех сопки: обе конической фигуры. Первая из них, в половине соединяющаяся с Иссанахским хребтом, имеет верх чашею, образовавшеюся еще задолго до прибытия русских (около 1690 года) от провалившейся внутрь горы вершины ее. И если вместо чаши вообразить продолжение горы, то эта сопка, — и в нынешнем положении почти превышающая прочие горы, в первобытном своем состоянии была выше почти четвертою частью, т. е. не ниже 12,500 футов. Вторая от Иссанахского хребта сопка, называемая Шишалдинскою, (название на местном наречии), лежит почти на средине острова по его длине, а по ширине ближе к южному берегу; она от всех гор совершенно отделяется невысокими подножиями, а к югу оканчивается небольшими утесами. Высота этой сопки, по измерению г. Литке, 8953 анг. фута. Сопка эта с незапамятных времен и беспрерывно находится под видимым действием подземного огня, попеременно: то горя пламенем, то извергая один дым. Так например, в конце 1824 и в начале 1825 года до 10 марта, т. е. до взрыва Иссанахского хребта, она горела сильным огнем; а после того до марта 1827 года опять только дымилась; потом снова по 1829 год бросала сильный пламень, а с того времени до осени 1830 года только дымилась. Но в конце 1830 года она необыкновенно изменилась. В ноябре и декабре, будучи закрыта туманом, сильно гремела, а когда прочистило туман, то вид ее совершенно переменился: с северной стороны, от самого жерла ее к низу, образовались на ней три щели, довольно большие, похожие на раскаленное железо; а из жерла ее выбрасывалось ужасное пламя, и по временам слышан был подземный гром, и чувствуемо было трясение; вечные снега и льды, лежавшие на вершине ее с N, W и S сторон от оконечности и далее половины, стаяли совсем. В таком виде она была до марта, а потом щели одна за другой закрылись[45], и осенью опять напал на нее новый снег; после того она опять только дымится. Извержений же во все это время почти не было никаких, кроме что на 20 апреля видно было на снегу несколько сажи. Подошва этой сопки к NO была довольно горяча и, сказывают, приметно тряслась.
От подножия Шишалдинской сопки, на SW, до самой оконечности острова, тянется хребет гор, с южной стороны утесистый, а с северной покатый, и который в 3 или 4 местах понижается и тем представляет удобство для перехода с одной стороны на другую. К оконечности этого хребта с обеих сторон примыкают несколько особых хребтов и гор, лежащих по разным направлениям. Из последних примечательна островерхая Погромская сопка, (некогда горевшая), лежащая на западной стороне острова и высочайшая из всех окружающих ее гор и хребтов). По измерению г. Коцебу, 5525 анг. фут. К морю она оканчивается четырьмя высокими утесистыми мысами. Весь западный бок ее покрыт как бы скатившимися с вершины ее горелыми каменьями, перемешанными с песком, дресвою и глиною, а местами каменья эти совершенно красного цвета. В одном месте, на той же стороне сопки, находятся шесть небольших горок конической фигуры, около 5 сажен вышиною, одна подле другой отдельно, состоящие единственно из тех же горелых красных каменьев; одна из них вверху образована чашей. На всем пространстве западного подножия Погромской сопки нет ни речек, ни растений.
Лежащий от Погромской сопки к NW пригорок, сказывают, прежде был сопкой, не ниже Погромской; но он впоследствии обрушился; во время этого переворота, недалеко от него находящаяся небольшая сопка начала гореть и продолжала бросать пламя до 1795 года, или до переворота юго-западного хребта, лежащего от Погромской сопки на юг. О чем сказано в 1 отделении.
Кроме этих гор, на NW стороне Унимака лежит группа высоких хребтов, к морю утесистых, а к берегу покатых; горы сии совершенно отделяются от прочих длинною и низменною долиною, которая, начинаясь отсюда, тянется к NO и составляет собою подножие Шишалдинской и других восточных гор. Долина эта низка и усеяна озерами; но с морской стороны она ограждена невысокими песчаными холмами, покрытыми травой; некоторые из сих холмов приметно делаются выше и выше от наносного песку, а море от них отдаляется далее.
Описание мысов я начну от южного устья Иссанахского пролива к западу и потом вокруг всего острова, до северного устья того же пролива. 1-й мыс, протягающийся от Унимака к Икатоку, состоит из песчаных холмов; он, будучи низок и длинен, издали может казаться проливом. За ним берег, изогнувшись, выходит прямо на S до линии Икатока и оканчивается толстым, высоким и утесистым мысом, составляя большую открытую бухту, в западной стороне коей видны признаки излившейся в 1826 году в море с Иссанахского хребта воды. Этот мыс, названный у г. Воронковского Ахеит, замечателен тем, что в нем между обыкновенной породой гор видны синие слои, почти горизонтальные. Берег от него идет прямо на SW; он, на расстоянии 15 верст, дважды вдается внутрь острова и столько же выступает в море, образуя два высокие и утесистые мыса, из коих пред последним, названным на новых картах мыс Лазарева, находится несколько кекурьев, выдающихся в море на версту или более; за ними порядочная находится пристань. Оба эти мыса замечательны тем, что при одном из них погрязло судно Океина[46], будучи затерто льдами, вынесенными из Унимакского пролива, а при мысе Лазарева погиб он сам. За последним мысом, к W находится небольшой, голый островок,
