Мейтланд, весь мокрый и уже продрогший до костей, тем не менее, обнаружил, что его позвоночник способен замёрзнуть ещё сильнее. Зарнак продолжал:

— Как молодые родственники и незнакомые ему люди, они, как можно предположить, не питают старых семейных обид и не знают причин, стоящих за ними. Старый Хирам выбрал их своими наследниками только потому, что надеялся заманить их в старую гасиенду. Должен признать, его логика была безупречна. Он надеялся, что они скоро раскроют тайну пещеры под домом, вероятно, полагая, что чистая жадность, если не любопытство, побудит их тщательно обыскать это место в поисках тайников с сокровищами старика. То, что было Хирамом Стокли, просто решило подождать у подножия лестницы, пока юноши рано или поздно не обнаружат потайной шкаф в библиотеке, и Хирам схватит первого, кто попадёт ему под руку.

Это была «алая жертва», кровь, необходимая новому телу Хирама, чтобы поддерживать его. Первым обречённым нарушителем спокойствия оказался бедняга Брайан. Существо Стокли ожидало, что сможет установить телепатическую связь с любым оставшимся кузеном, рассчитывая на определённую психическую предрасположенность, которая имелась в их погубленной колдовством родовой линии. Это сработало, и под видом обещания ему фаустовских знаний и несметных богатств Хирам заманил незрелого Филлипса на погибель. В конце концов, он совершил чудо, вытеснив само сознание Филлипса, навсегда заперев его в своём покрытом слизью теле. Его план работал отлично — до сих пор. Мы должны позаботиться о том, чтобы старый колдун не жил на земле и не осуществил свои ужасные планы, иначе вся Земля превратится в одно огромное Поле Хаббла.

— Как вы уже поняли, это стало бы только началом, — произнёс новый голос, и он доносился сверху, без сомнения, с той же самой лестницы, по которой много месяцев назад с риском для себя спускались двоюродные братья. Это был голос Уинфилда Филлипса, хотя опять-таки это был не он. Никто из мужчин не знал, как звучал голос Хирама Стокли, но если бы и знал, то теперь уже не ошибся бы.

Яркий свет, или так показалось чувствительным глазам троицы внизу, окутал их, сделав легкой мишенью для невидимого стрелка. Мейтланд сразу же упал, хотя нельзя было судить, насколько серьёзно его ранение. Выстрел в любом случае сбил бы его с ног, так как он уже был ослабшим. Зарнак и Акбар Сингх бросились к внешней окружности луча так быстро, как только могли, чтобы не споткнуться, в то время как ещё один выстрел разнес вдребезги голову Брайана Уинфилда. Если он ещё не умер в предыдущие мгновения, передав наконец-то кому-то своё послание, то пуля, предназначенная Зарнаку, освободила его. Другие выстрелы отдавались эхом и рикошетом, соперничая по громкости с возмущёнными криками Стокли; он, очевидно, надеялся высосать из Брайана ещё немного крови.

Когда Зарнак и сикх нашли неглубокие ниши, где можно было укрыться на мгновение, ни один из них не мог придумать, что делать дальше. Имелось мало вариантов, пока продолжались выстрелы; должно быть, это индеец Эхоктакус держал винтовку. Но в уравнении имелась одна переменная, которую никто не учёл, — то существо. Оно пробило поверхность озера слизи и скользнуло с удивительной быстротой к лестнице, где стояли новоиспечённый Хирам и его сообщник, отчаянно выпускающий бесполезные пули в приближающееся чудовище.

— Не трать зря время, старый дурак! — закричал Хирам голосом младшего Филлипса с непривычным акцентом. Когда извивающаяся ракета приблизилась к ним, стало ясно, что её целью был только Хирам, а индеец, отбросив в сторону свою винтовку, нырнул в воду. К своему несчастью, он приземлился на поджидавшую его фигуру Акбара Сингха, который встретил индейца подобающе — с кулаками.

Тем временем Хирам, одетый в тело своего племянника, боролся с чудовищем, но слизь тела юггьи поглотила его. Огромное беспозвоночное обрело новую силу, когда его присоски вскрыли десятки вен и артерий по всему теперь уже безвольному телу его врага. Крики Хирама стихли, глаза остекленели; узурпированное тело Уинфилда Филлипса съёжилось, как кожура сухофрукта. Месть Уинфилда Филлипса оказалась совершенной.

Всё это Зарнак видел, когда выползал из укрытия и незаметно поднимался по лестнице. Внизу сикх и индеец сражались с удивительной яростью. Титаническая сила Акбара Сингха несколько ослабла от многочасового утомительного напряжения, адреналин индейца заканчивался, уравнивая шансы противников. И всё же Зарнак не сомневался в конечном результате.

Когда он осмелился приблизиться к дрожащей массе полупрозрачного, вонючего желе, плещущегося и пузырящегося над иссохшей формой, которую тот победил, Зарнак почувствовал внезапную и едва уловимую перемену — к худшему. Происходило что-то ужасное. Личинка-юггья возвращала себе форму, силу и рост. Всё выглядело как-то иначе.

Чуткие инстинкты Зарнака подсказали ему, что именно произошло: в момент смерти душа-демон Хирама Стокли снова вытеснила психику Уинфилда Филлипса и восстановила контроль над своим прежним носителем. Теперь это означало, что Хирам может перейти в тело самого Антона Зарнака! Оккультист, казалось, был не в состоянии помешать замыслу другого, он начал ощущать разделение, дрейф, движение…

Затем он упал, поражённый чем-то твёрдым и влажным, ударившим его по затылку. Пытаясь удержать сознание, он краем глаза увидел то, что ударило его, разрушив гипнотическую хватку, наложенную на него Хирамом: отрубленную голову индейского шамана Эхоктакуса! Акбар Сингх использовал единственный доступный инструмент, чтобы разрушить ужас, который он видел наверху.

Отчаянный манёвр сработал, и теперь слуга бросился вверх по ступенькам, опасно скользким от брызг крови и слизи. Он выхватил из настенного кронштейна факел и бросил его над головой Зарнака в самую гущу вязкой личинки.

Существо не издавало ни звука, за исключением грохота камней, затронутых его цепкими, как верёвки, щупальцами. Псевдоподии беспорядочно извергались из всей его яростно трепещущей массы. Затем послышался звук пузырящегося и тошнотворного хлюпанья, когда образовались расплавленные пустулы и извергли наружу свои нечистоты. Очищающее, уничтожающее пламя в считанные секунды охватило сверкающую форму существа, быстро превратив её в осыпающуюся кучу спекшегося пепла, который продолжал разрушаться, когда скрытые полости ядовитого газа взрывались один за другим.

Радуясь возможности отвернуться от отвратительного зрелища, Зарнак и его спаситель осторожно спустились по шатким ступеням, чтобы посмотреть на своего третьего спутника. Однако, прежде чем они достигли дна, они встретили шатающуюся фигуру Мейтланда, сжимающего глубокую рваную рану на одной руке, но в остальном почти весёлого, учитывая обстоятельства.

— Что скажете, если мы освободим помещение до того, как кто-нибудь из коллег Убба пронюхает о случившемся и придёт сюда, чтобы свести с нами счёты? И на этот раз, давайте выйдем через дом!

Так они и сделали, приняв еще одну предосторожность. Быстро осмотрев комнаты, Акбар Сингх обнаружил некоторое количество горючих жидкостей, оставшихся