кипячения. Несмотря на то, что Огнарев наверняка выложил за них крупную сумму денег, моей стирки пережить им не удалось, и кроссовки развалились на части. В ответ, Алекс вырезал два маленьких кружка на груди моей белой футболки, а заметила я это только в метро, опаздывая в универ. Таким образом футболка у меня осталась одна, и его вещи я решила больше не портить.

Когда я залила чаем его макбук и он перестал включаться, Алекс пришел в дикую ярость и, пока я была в ванной, разослал всем контактам мужского пола в моем телефоне сообщение: «Привет, потрахаемся? Я сверху!». Особенно неудобно получилось перед дедушкиным другом дядей Сережей… Мой телефон весь вечер разрывался от звонков и ответных смс, мне писали бывшие одноклассники, бывшие коллеги и парни из института, а так же их разъяренные девушки. Одна дама обещала вырвать мне позвоночник и переломать пальцы рук, так я узнала, что в этом мире существует кто-то злее и агрессивнее Огнарева. Одно из сообщений было от Комова, он написал мне короткое: «когда?», и я еще больше в нем разочаровалась. Принцы так себя не ведут…

Ночью я накрасила ногти на руках блондина — днем Алекс испортил меренговый рулет, на который я убила несколько часов, залив его сверху кетчупом.

Но самый ужас случился во вторник. Утром, как обычно выпив кофе, я отправилась в ванную и обнаружила на лбу надпись: «дура», сделанную зеленкой. Как бы я не старалась ее оттереть, она намертво вълась в кожу и нисколько не побледнела. Я орала на весь дом, как сумасшедшая и даже отвесила сонному Огнареву пощечину. В этот день у меня был важный экзамен, который никак нельзя было перенести и Алекс об этом знал. В конце концов, блондин дал мне черную шапку, я натянула ее по самые брови и уехала в универ на такси. Я действительно чувствовала себя дурой, прийдя в тридцатиградусную жару в универ в шапке, но экзамен все-таки сдала.

В эту же ночь, Огнарев лишился огромного клока волос прямо на лбу… Я выстригла его ножницами, и теперь Алекс не мог похвастаться идеальной прической. В наказание, он скрутил меня над ванной и пытался триммером сбрить мне брови, но я так отчаянно царапалась и дралась, что мне удалось вырваться.

За ужином, я смотрела на глубокие кровавые вмятины от моих ногтей на руках Огнарева и на свои синяки на запястьях от его пальцев, вспоминая что произошло мне хотелось смеяться и плакать одновременно. Букет из ненависти, нездорового азарта и удовольствия разъедал мою душу.

В этот день мы договорились, больше не пакостить друг другу ночью, когда мы были особенно уязвимы, думаю, это было выгодно нам обоим.

Но в нашей совместной жизни случались и хорошие моменты. Мне нравилось, что иногда мы смотрели вместе фильмы или телешоу, а еще Огнарев был довольно аккуратен в быту и особо не мусорил, мне не приходилось убирать за ним или складывать его одежду. Утром, пока я была в универе он всегда спал, днем каждый занимался своими делами, а после, мы ужинали вместе, даже если сильно поругались накануне. Вечерами он уходил к друзьям, иногда он возвращался рано и тогда мы смотрели фильмы, а иногда — только под утро и меня почему-то жутко бесило.

Несколько дней назад мне позвонила Алиса и рассказала, что Юрцу намного лучше, он пришел в себя и потихоньку восстанавливается, его уже перевели в обычную палату, но по прежнему запрещают посещения. У меня словно камень с души свалился. Эта мутная история все еще не давала мне покоя.

Лерка немного таяла и мы даже пару раз вместе пообедали, но я все еще не знала о чем с ней говорить, между нами чувствовался холодок и напряжение, почему- то мне больше не хотелось с ней откровенничать. Да и о чем я могла ей рассказать? Про мою жизнь в доме Огнарева, наши ссоры, потасовки и хватания друг друга, рассказывать было стыдно, а еще стыднее было то, что в какой-то степени мне это даже нравилось.

Раньше я никогда не наблюдала за собой мазохистских наклонностей, но уже на второй неделе совместного проживания с Алексом, я заметила, что когда я остаюсь дома одна, вместо того, чтобы наслаждаться спокойствием, я даже немного грущу.

Сегодня Алекс проснулся подозрительно рано, я стояла в дверях, поправляя перед зеркалом волосы, когда его сонное тело выползло из спальни и сразу двинулось ко мне, в прихожую.

— Доброе утро, — сказал Огнарев заспанным голосом.

— Доброе, я побежала, — я схватила сумку и собиралась выходить.

— Стой…

Алекс потер глаза, потянулся и зевнул, он сделал это так сладко, что мне захотелось вернуться в постель и никуда сегодня не ходить.

— Вот, возьми, — блондин достал из кармана спортивных брюк банковскую карту и протянул мне, — после универа съезди в магазин и купи себе какое-нибудь платье, только нормальное…

Я вопросительно посмотрела на Огнарева.

— Сегодня вечером будет небольшое мероприятие, тебе придется немного нарядиться.

— Хорошо. Горничная уже была, что на этот раз? Стюардесса, медсестра, школьница, Красная Шапочка? — язвительно сказала я.

— Просто купи платье, не слишком вычурное и не слишком повседневное, — Алекс закатил глаза.

— Мне обязательно идти?

— Да, там будут мои родители, если ты не пойдешь, получится странно.

— Ладно! А по какому поводу мероприятие?

— У меня сегодня День Рождения, — равнодушно ответил Алекс.

— Ух, ты… — я сказала растерянно, — поздравляю!

— Спасибо…

— А твои прекрасные друзья тоже там будут?

— Конечно!

Я сразу поменялась в лице и поникла, я ненавидела эту компанию всем сердцем и больше всего на свете хотела больше никогда с ними не встречаться! В моих глазах читалось откровенное разочарование и Огнарев сразу понял, что я очень расстроилась.

— Тебе не обязательно с ними общаться, достаточно просто твоего присутствия в ресторане. Не надо строить из себя мою настоящую девушку и крутиться возле меня весь вечер. Придешь, походишь туда-сюда, поешь, выпьешь — большего не требуется. Можешь взять с собой кого-нибудь из друзей, чтобы тебе не было скучно.

— Хорошо, — грустно скакала я.

— И давай договоримся, что на сегодняшний день объявляется перемирие.

Алекс внимательно и очень серьезно на меня посмотрел, в ответ я кивнула.

— Тем более, твой День Рождения через две недели, и ты наверняка захочешь, чтобы он тоже прошел нормально.

— Не беспокойся, продолжим воевать завтра.

Я взяла из его рук карту, засунула ее в кошелек и еще раз посмотрелась в зеркало, Алекс стоял у проходе, провожая меня в универ. Со стороны мы могли показаться обычной