Предопределенность или сумма наших собственных жизненных выборов? Вальден, конечно, был тем, кто совершал свой выбор сам.

На фоне ежегодно появляющихся в мире книг, где упоминается его имя, мы посчитали важным сосредоточить внимание читателей первой русскоязычной биографии Герварта Вальдена на той стороне его творческой деятельности, которую он предпочел музыке и литературе, оставаясь при этом в значительной мере адептом слова и звука. Речь идет о профессии куратора, которая в наши дни привлекает к себе внимание и обладает особым магнетизмом. Кураторы весьма влиятельны. Бытует мнение, что они формируют мировую повестку и за пределами искусства. При том, что о них часто пишут, многое в их роли в современном мире еще не совсем понятно. История кураторства едва ли будет считаться полной без представления о том, чего достиг в этой сфере Герварт Вальден. Тем более что именно экспрессионизм создал ту форму выражения аффективного или сверхчувственного, что составляет суть актуального искусства и связанных с ним кураторских практик.

Герварт Вальден со скульптурой Вильяма Вауэра. Около 1917

Харальд Зееман, один из наиболее известных кураторов второй половины ХХ века, наметил абрис этой профессии следующим образом: «лидер, тонкий ценитель искусства, писатель, книголюб, менеджер, бухгалтер, хранитель, финансист»[260]. Все это вполне отражает труды и дни Вальдена на протяжении полутора десятилетий. К тому же, как человек своего времени и идеалист по натуре, он воспринимал выбор пути в искусстве как миссию и оставался предан на протяжении жизни найденному в молодости духовному началу.

Искусство и в самом деле было его храмом. Но подобно многим западным интеллектуалам того поколения, Вальден питал веру также и в общественный идеал. Был человеком убеждений. В этом заключены истоки его исключительной жизненной стойкости. Его было невозможно надломить.

Работа Вальдена в качестве председателя общества «За искусство», издателя влиятельного журнала и журналиста способствовала важным социальным переменам, совершавшимся в его время — развитию публичной сферы и публичного искусства. Тем самым он оказался причастен к построению европейского гражданского общества. Как лидер экспрессионизма и организатор многочисленных выставок с участием художников из разных стран, Вальден заложил основу для формирования художественного мира — как принято называть сегодня структуру коллективных творческих действий художников, представляющих современное искусство на международном уровне.

Вальден чрезвычайно рано осознал значение медийности для продвижения современного искусства и широко пользовался различными каналами и технологиями, включая новейшие технические изобретения для качественного тиражирования художественных произведений. По-своему неординарной можно было бы считать стратегию Вальдена по созданию сети международных пиар-агентств «Штурма», если бы, ввиду обстоятельств, идея и ее автор не оказались дискредитированы связью с государственной политпропагандой.

Его кураторский метод выглядит сегодня весьма актуальным для задач передовых кураторов, стремящихся преодолеть границы исключительно западной художественной и искусствоведческой традиции. Вальден, как известно, достигал этого, включая в состав своих выставок работы художников из России, стран Восточной Европы, а также образцы примитивного и этнографического искусства.

Получив чуть ли не всемирную известность в 35 лет, к 50 годам он вынужден был закрыть свою галерею и отойти от дел по продвижению современного искусства, что можно было бы отнести исключительно к краткосрочности такого художественного явления, как экспрессионизм. Но поскольку сегодня публичный успех рассматривается как непременный атрибут куратора, служащий подтверждением его профессионального статуса, не будем закрывать глаза на то, что карьера Вальдена в качестве организатора выставок оборвалась незаслуженно рано и по другой причине. Он шел совершенно непроторенным путем и многого еще не знал о подводных камнях профессии куратора, которая сформируется уже во второй половине ХХ века.

Нам же теперь вполне очевидно: современное искусство «стало почти синонимом понятия художественного рынка»[261]. Таков его путь к признанию. Созданный Вальденом «Штурм» был экспериментом, в котором проверялся механизм институционального формирования как символической ценности, так и рыночной цены нового искусства. Для его эпохи и его среды в этом содержалось противоречие. Правила партнерства куратора с художником были не вполне выработаны. И оттого случившийся после Первой мировой войны в кругу «Штурма» разлад со своим лидером обрел характер взаимного предательства.

…Как отнесется к Вальдену молодое поколение художников, кураторов, зрителей? Оценит ли его пыл, его страсть, его ярость? В своих исследованиях Пауль Раабе утверждал, «для того чтобы понять экспрессионизм… необходимо воскресить его энтузиазм, пафос, одержимость, неслыханное настроение прорыва…»[262]. Окажется ли все это близко релятивистской позиции постмодерна?

Но как бы ни изменились времена, давайте признаем, что личность куратора, его способность осуществлять себя остается основой профессии. В этом отношении жизнь Герварта Вальдена выглядят впечатляющим проектом самореализации человека, настроенного на созидание.

Приложение. Статьи Герварта Вальдена

Моя искренняя признательность издателям этой книги за готовность идти навстречу пожеланиям автора и включить в ее состав избранные тексты, вышедшие из-под пера Герварта Вальдена. Они впервые публикуются на русском языке в переводах Марины Изюмской и Александра Филиппова-Чехова.

Почему мне казалось это столь важным? Дело в том, что, не заглянув в написанное Вальденом, невозможно вообразить, как этот пришелец из мира музыки сумел объединить вокруг себя столь многочисленных и столь непохожих друг на друга представителей изобразительного искусства. Отстоять их право творить по собственным законам. Сделать их творчество заметным на фоне времени.

Публикация открывается откликами немецкой прессы на организованную Вальденом масштабную выставку современного искусства — Первый Немецкий осенний салон. Эти отзывы (подборку составил сам Вальден) дают представление о высокой степени противоречивости суждений, непонимания и отрицания творчества представителей авангарда со стороны художественной критики, ответом которой служат образцы помещенных в приложении полемических статей Герварта Вальдена.

Важно понимать, что, дискутируя о новом искусстве, Вальден бесстрашно берет себе в оппоненты наиболее заметных в журналистике той поры персон. Речь идет, скажем, о Фрице Стале, редакторе влиятельной ежедневной газеты Berliner Tagesblatt и авторе книги «Путь в искусство, введение в историю искусств» (Weg zur Kunst, eine Einfuhrung in der Kunstgeschichte). Или Роберте Бройере, художественном критике, редактировавшем в 1920-е годы еженедельник Die Glocke. Или же Оскаре Би, длительное время возглавлявшем художественный журнал Die Neue Rundschau. И, конечно, популярном светском обозревателе и художнике по совместительству Людвиге Пиче.

Не менее непримиримо Вальден настроен в отношении «академиков» — искусствоведов, историков искусства и музейных специалистов. Это не только признанный глава сообщества Вильгельм фон Боде, которому адресованы три помещенные ниже статьи, но и, скажем, Карл Шеффер, директор Музея ремесел в Бремене, а позднее Художественного музея в Любеке, много сделавший для сохранения памятников народного творчества.

И тут надо заметить, что Вальден довольно