Шрифт:
Закладка:
Белоснежка посмотрела на отвесные стены. Вот бы сейчас стояла не ночь, а ясный день с голубым небом и приятным ветерком. В голубых лучах луны каменные стены каньона выглядели мешаниной света и теней.
И там что-то двигалось.
Белоснежка прищурилась и увидела каких-то тёмных существ.
– Стервятники! – воскликнула она, указывая на склон. – Там, наверху! И они совсем не выглядят милыми и дружелюбными.
– Это потому, что они хотят тебя съесть, – сказал Аид. – Ничего такого, просто круговорот жизни.
– Мне кажется, я вижу тропинку наверх, – указала на склон Рапунцель.
Салли прищурился.
– Это что, козлиная тропа?
– Козы? – Стич оживился. – Еда?
– Нет, Стич, коз есть нельзя, – запретила Белоснежка. – Но, может быть, ты проведёшь нас по тропинке? Ты лучший скалолаз из всех нас.
Стич подошёл к стене и прильнул к ней, как жук. Он поводил лапами, пока не нашёл, за что зацепиться.
– Да, хороший скалолаз, – сказал он. – Нашёл.
Подтянувшись, он встал на узкую тропинку из уступов. Следующей пошла Рапунцель, затем Белоснежка, Тиана, Аид и, наконец, Салли.
– Я не думаю, что это тропа, – проворчал большой монстр, цепляясь за склон горы и впиваясь когтями в скалу. Ему приходилось передвигаться боком.
– Тропа или не тропа, это единственный способ выбраться отсюда, – твёрдо сказала Тиана.
Множество раз Белоснежка оступалась и почти падала. Ей приходилось держать кирку одной рукой, а другой цепляться за гору, и девушка пообещала себе, что, если она переживёт ночь, не сорвётся вниз и не получит камнем по голове, она соорудит что-нибудь вроде ножен или чехла, чтобы носить оружие на спине. Каждый раз, когда она спотыкалась или поскальзывалась, Тиана оказывалась рядом, чтобы поддержать её рукой и добрым словом, или же Рапунцель останавливалась и оглядывалась, чтобы подбодрить её.
Белоснежка просто не была создана для такого рода приключений – и для такого рода опасностей. По крайней мере, раньше. Всего несколькими днями ранее, столкнувшись с таким испытанием, она, возможно, поддалась бы искушению оставить всякую надежду. Совсем как в тот день, давным-давно, когда она убежала в лес и чуть не лишилась рассудка от ужаса.
И всё же она была здесь. Продолжала идти вперёд на пределе возможностей. Звёздная магия укрепляла её силы? Или это дух товарищества и поддержка Стражей? Или, возможно, внутри неё всегда это было и только сейчас начало расцветать. Это что-то придавало ей силы и жизнестойкости, о которых она никогда и не мечтала.
Что бы это ни было, этой бесконечной ночью, прижимаясь к голой каменной стене высоко над холодной негостеприимной долиной и наблюдая за звёздами и голодными стервятниками, она радовалась новообретённой силе.
Наконец Рапунцель выбралась наверх, а затем повернулась, чтобы подать Белоснежке руку. Белоснежка перебросила кирку через край, заползла на ровную поверхность и рухнула на четвереньки. Её ноги слишком устали, чтобы удерживать её ещё хоть мгновение. И всё же она немедленно повернулась, чтобы помочь Тиане подняться. Даже если она не в силах и пальцем пошевелить для себя, то должна постараться ради своих друзей.
Как только все выбрались наверх и оказались далеко от предательского обрыва, они оглядели место, в котором оказались.
– Ну, так-то лучше, – сказал Аид, отряхивая руки, а затем поджигая их синим пламенем, как будто очищая от пыли. – Куда приятнее смотреть на зубчатые утёсы сверху.
Белоснежка ахнула, когда увидела знакомое зрелище.
– Вот он! Замок королевы!
Скалистые тёмно-серые пики нависали над ними, пронзая небо, как клыки. Чуть дальше твёрдая коричневая земля уступила место низкорослой траве, затем кустарникам, следом крепким соснам, сбегающим к реке, которая образовывала ров вокруг замка королевы. Наконец-то он был в пределах досягаемости!
– Мы должны поторопиться... – начала Белоснежка.
– Мы должны поспать, – твёрдо сказала Тиана.
– Стич уже спит.
Салли стоял над синим инопланетянином, который лежал на спине, закрыв глаза, высунув язык и храпя.
– Всего несколько часов, – пообещала Тиана. – Не слишком долго, чтобы тёмная магия поглотила мир, но достаточно, чтобы мне перестало мерещиться, что большие камни – это монстры. – Она оглядела каждого из них, и выражение её лица смягчилось. – И мне нужно приготовить ещё несколько целебных зелий, потому что они скоро нам пригодятся. Белоснежка, ты получила рану в бою. Ты должна была сразу мне об этом сказать.
Белоснежка потёрла плечо, которое задела стрела расколотого.
– О, ну там так много всего происходило. Я решила, что подлечусь, когда мы будем в безопасности.
– Теперь мы нигде не в безопасности.
Тиана протянула ей бутылочку с целебным зельем, и Белоснежка выпила ровно столько, чтобы по телу разлилось тепло. Её плечо перестало ныть, а ноги стали чуть менее ватными. Удовлетворённая, она передала остаток зелья Рапунцель.
– О-о-о-о-о, мои покрытые мозолями, истоптанные пятки благодарят тебя.
Рапунцель пошевелила пальцами ног с громким вздохом облегчения.
К счастью, поблизости нашлась пещера, в которой можно было укрыться. Всем не терпелось разбить лагерь. На камнях было не очень-то уютно, но лучше, чем под открытым небом. Белоснежка никак не могла устроиться поудобнее – ни подушки, ни одеяла, только твёрдый гранитный пол. Даже под действием целебного зелья она не могла забыть о том, что её скоро ждёт. Разум, тело и сердце были доведены до предела. И всё же вскоре она погрузилась в сон, такой же холодный, как скала под её головой.
Неподалеку Тиана напевала себе под нос, торопливо смешивая зелья и пополняя волшебную сумку. Последнее, что увидела Белоснежка, закрывая глаза, был Аид, который сидел на валуне и пощипывал голубые волосы, чтобы пламя утихло до лёгкого тления.
Спустя, как ей показалось, буквально миг её разбудил сильный грохот. Следом послышался голос Аида:
– О-о-о.
Белоснежка села прямо, потянувшись за оружием. Если бог смерти обеспокоен, то у них серьёзные проблемы.
Глава семнадцатая
Белоснежка в мгновение ока вскочила на ноги с киркой в руке.
– Что случилось?
Аид стоял у входа в пещеру, выглядывая наружу. Забрезжил бледный рассвет, обещающий серый и унылый день, как будто солнце сдалось ещё до того, как начало всходить.
– Надвигается буря, – сказал Аид, не оборачиваясь.
– Что в этом такого тревожного?
Он посмотрел на неё словно бы с жалостью.
– Когда твой самый нелюбимый брат
