—Собираешься дальше идти в этом направлении?— сосредотачиваю свое внимание на девушке.

—Конечно! Постоянно и техники новые испытываю, и составы чернил. В смысле, не на людях,— Даша наткнулась на мой непонимающий взгляд,— на искусственной коже.

—Интересно! И с чем именно тебе больше нравится работать?

Так за неторопливой беседой мы перешли к чаю с печеньками, потом перебрались в гостиную. Ленка всё время нашего общения вела себя подозрительно тихо, не отсвечивала, иногда поддакивала и кидала на подругу одобрительные взгляды. Мы с Ромой получили приглашение поучаствовать в фестивале: "Ничего неожиданного, только народу ожидается побольше обычного" (а с одеждой для Ромы Ленка что-нибудь придумает). Я, было, подумал, что теперь мы спокойно вынесем в коридор вещи и проводим девушек, как вдруг…

—И кто это у нас тут такой миленький? Кто у нас такой пушистенький? Как зовут этого милашку?

Ну, всё ясно. Ленка усмотрела несчастного Пичи!

Тот заволновался и даже кинул просительно-вопросительный взгляд в мою сторону. Нет, брат, крепись! Раз уж ты уродился маленьким пушистым зверьком, тебе на роду написано быть временами затискиваемым.

Следующие пятнадцать минут девушки были потеряны для общества, а Пичи на собственной шкуре узнал, что значит — навязчивое женское внимание, обнимашки и «так бы и сжимала его, и сжимала, пока из его маленьких легких не выйдет последний воздух!». Да, тяжело быть маленьким и милым…

Но вот вещи собраны и увязаны, зверек спасен из страшных… страшно красивых женских ручек. Загрузившись в такси, девчонки, весьма довольные собой, умотали дальше по своим делам.

Проводив девушек, я поправил яйца, чтобы не болтались. Конкретно не удобно! Всё время по спине стучат — тяжёлые. Особенно при беге — заметил, пока перегонял машину. А кто может решить эту проблему? Правильно, Залман Наорович!

Залман Наорович был волшебником задолго до прихода Системы. Он был ПОРТНОЙ, где все буквы в слове заглавные! И он был стар! Он был стар, когда моя бабушка уговорила его пошить костюм её сыну — моему отцу (тот заканчивал школу). И когда шил костюм отцу на свадьбу. И когда шил костюм на выпускной уже мне.

И к моему счастью, Золман Наорович не отказывал в помощи старинным клиентам. И… любил сложные задачи.

Да, в моём гардеробе есть костюмы от Brioni, Burberry или Cifonell. Но рядом с произведениями Гения они краснеют. С приходом Системы мастерство только росло и брало новые вершины. Поэтому до самого конца я продолжал обшиваться именно у него.

Не откладывая, я набрал старого портного. Позвонил, сказал, что дело срочное — нужна сумка на спину «вот по таким» размерам на два отсека. Чтобы она плотно прилегала, не мешала и смотрелась прилично. А под пиджаком была незаметна. И конечно — время. Времени у меня нет совсем, но я готов компенсировать это материально! Нужна «времянка» сейчас и окончательный вариант — через несколько дней.

Да, про "времянку"— это я зря! Выслушав всё, что старый еврей думает о таких сроках, непрофильных заказах и безответственных мальчишках, я всё же получил согласие подъезжать через два часа на подгонку.

Время до выезда я потратил на изготовление новой настойки для усиленных тренировок. Ромка же стучал по клавишам ноута — готовился в вечернему заезду к Михаилу Леонидовичу. Белла снова тихо сидела в углу кухни — наблюдала за моими действиями, периодически отрывая глаза от планшета. Пичи заедал стресс парочкой гоблинских ядер.

Через полтора часа решили трогаться. Подойдя к машине, я повернулся и поймал на лицо солнечные лучи. Надо же, ведь вокруг лето! В томном воздухе плывут ароматы мокрой травы и чего-то цветущего (не в курсе, чего именно, совсем я не ботаник, а всё — равно приятно!). Тепло ласково шепчет, что самое время наслаждаться жизнью! Ага, наслаждаться! А мы чем занимаемся? Дубасим монстров, собираем коллекцию артефактных костей, палок и каменюк и прикидываем, как спасти человечество.

Из-под локтя высунулась Чудь. Глазищи прищурила, головой крутит во все стороны — впитывает впечатления (от природы и от моих внезапно нахлынувших настроений).

—С нами или своим ходом?

И мы всей толпой загрузились в машину и тронулись в путь. Чудь решила ехать с нами на заднем сиденье. Видимо, сеть плохо ловит, когда ты в камне или при движении в толще земли…

Дом мастера окнами выходит на центральную городскую площадь.

«Вольному народу — свободу!»

«Коррупционеров — на вилы!»

«Губер — ****, долой бездельника»

«Требуем новую власть! Народную власть!»

«*****! Уходи!»

"Долой продажную власть!"

—Свободу Юрию Деточкину!— бормочет Ромка себе под нос.

—И давно они так?— киваю на окно, пока Маэстро снимает нужные мерки и производит подгонку.

—Часа два, паршивцы! Ничего, ничего! Сейчас бездельников этих разгонят, и будет снова тихо и спокойно.

—Часто беспокоят?— спрашивает Рома, присевший у окна и рассматривающий происходящее снаружи.

—Часто — не часто?! Разве ж толк от этого есть?— Старый мастер оторвался от работы,— хотят тут, бродят. Работать мешают. Никакой пользы, сплошное разорение! Вон! Сегодня уважаемого человека ожидал, а он — отказался. Не захотел здесь появиться! А всё из-за Этих!

—Но ведь кто-то должен менять жизнь к лучшему?!

—Дорогой мой! Поверьте старому еврею, перемены к лучшему — это сплошное надувательство. Особенно, когда речь заходит за политику,— мастер говорил, а руки порхали,— а когда заходит разговор про «этих», то тут даже сомневаться негде. Любая насильственная смена власти приводит только к ухудшению жизни, ведь вновь пришедшим тоже нужно кушать! Нужно кушать и тем, кто привел «новичков» к власти, а старики не уйдут на покой без «выходного пособия». А кто будет за это всё платить? Мы с вами, юноша! Мы с вами!

—Но ведь были же случаи, когда после смены власти люди начинали жить лучше?

—Вы правы, бывает. Как в Чили. Когда "кровавый генерал" Пиночет пришел к власти. Люди в считанные годы стали жить гораздо лучше. На порядок. Но если вы не видите среди первых лиц намечающегося переворота уважаемого генерала, человека слова, что клятвенно обещает расстреливать или вешать всех коррупционеров и некомпетентных чиновников… А потом приставить к каждому чиновнику для мотивации по паре молодцов с автоматами… То даже не заводите такой разговор. Без Таких действий при смене власти НАРОД БУДЕТ ЖИТЬ ХУЖЕ. Иных примеров история не знает и, боюсь, не узнает, что крайне прискорбно.

В этот диалог я не вмешивался. Плавали, знаем. Аргументов и эрудиции переспорить Залмана Наоровича у меня никогда не хватало, да я и не уверен, что вообще стоит это делать… Вообще, молчание — золото.

—А вот и разгонятельная бригада подьехала!— Ромка увлеченно стал комментировать происходящее за окном.