Шрифт:
Закладка:
После её ухода Гермиона, между делом и так, что я даже не заметил, раскрутила меня на показать диагностическое заклинание, так как спор закончился и началось обсуждение только что увиденных чар от Спраут и моих мыслей о них вслух. Лучше бы я промолчал.
— Гермиона! Никогда! Никогда не наставляй палочку на другого человека без его на то согласия. — воскликнул я, после того как эта неугомонная вознамерилась продиагностировать меня свежевыученным заклинанием. — Только если не хочешь намеренно напасть.
— Но почему? А вдруг ты без сознания и мне нужно тебе помочь? — задала она логичный вообще-то вопрос.
— Я не это имею ввиду. Ты хочешь испытать на мне малоизученное тобой заклинание. А вдруг что-то пойдёт не так или ты напутаешь? Уверена, что получится? Или ты думаешь, что мне нравится роль подопытного животного? В любом случае, меня можно было хотя бы спросить! Почти все волшебники такой жест приняли бы за агрессию и превентивно стали бы защищаться. Так что на чём-то другом тренируйся. Это сработает на любом магическом предмете. Вот! Держи и делай с ним что хочешь, — положил я на крышку сундука, который сейчас заменял столик, свой кастет. — Это замагиченная вещь и сканируй её хоть вдоль, хоть поперёк.
Ну что сказать, пара часов объяснений, что же такого я наворотил с несчастным куском металла. То, что я идиот, это и так очевидно. От её вопросов в итоге я чуть не сбежал и не заперся в туалете. Зато потом вволю посмеялся и словесно поиздевался, когда она обмолвилась о желании взять все дополнительные учебные предметы за следующий год. Тут было и маггловедение с моими едкими комментариями, что только законченный псих и умственно отсталый магглорожденный будет изучать взгляд волшебника на мир маггловский, ни разу этот мир не видевшего. Или прорицания, жёстко привязанные к дару и бесполезные для того, кто ни разу в жизни не видел вещий сон или видение будущего. УЗМС, правда, признавался полезным предметом, но только если ты твёрдо решишь стать после школы добытчиком и поставщиком волшебных потрохов, ну или заводчиком каких-либо волшебных зверей. Самыми нужными, на мой взгляд, были древние руны с нумерологией, необходимые для расчёта и составления новых заклинаний или для разбора уже известных, что давало научный подход и понимание принципов построения чар или изготовления артефактов. Потому я и сказал, что буду записываться на эти два предмета, и попереживал, что углублённо не смогу их изучать по причине такой загруженности, а чтобы иметь представление о других — достаточно пролистать учебник для понимания того, что они не нужны, вредны и будут только отбирать время.
С учётом того, что я уже знал школьную программу, придётся на уроках изучать что-то дополнительное и мне неизвестное из бездонной библиотеки Хогвартса. Её за всю жизнь сложно будет досконально изучить или прочитать все книги, в ней находящиеся. К тому же, каждый год выходят какие-то новинки или переработки с оптимизацией и модернизацией старых способов колдовства, зельеварения или чар. Периодику тоже стоит полистать. Я бы взял ещё и ритуалистику и основы артефакторики, но они сейчас изучаются факультативно у профессоров Синистры и Вектор соответственно. Спустя полвека эти предметы почему-то упразднили и размазали ознакомительные элементы из них по разным дисциплинам, что не давало даже понимания сути этих замечательных направлений магии.
***
— Ну как так можно? Мы же изучили чары облегчения веса в этом году! Могла бы сама зачаровать свой сейф!
— Это не сейф!
— Да? А судя по весу, это не сундук с вещами девушки, а банковское хранилище с золотыми слитками.
— Там мои книги, которые я взяла почитать на лето!
— Ты ограбила мадам Пинс? Как ты могла! Нет, лучше скажи, как ты умудрилась вместить половину библиотеки Хогвартса в такой малый объём? Тут не отмажешься наложенным расширением пространства.
— Не стони, Гарри! Вон тележка свободная.
Так переругиваясь, мы продвигались сквозь толпу волшебников, встречающих своих чад с учёбы. На нас никто не обращал внимания и мы свободно прошли даже мимо Молли Уизли, которая меня не узнала, а на Гермиону, так и вообще не обратила внимания. Оказывается, быть похожим на человека, а не на узника Азкабана — прекрасная маскировка. Благополучно загрузив багаж, мы беспрепятственно прошли через барьер.
— Мама! Папа! — радостно прокричала, Гермиона и подбежала к молодой паре, стоящей около парковки.
Я вздохнул и покатил вслед за ней багажную тележку. Ну что сказать о родителях Гермионы? Довольно высокий, с армейской выправкой, мужчина лет тридцати пяти, правильное лицо с волевым, квадратным подбородком и внимательным взглядом карих глаз, короткая прическа, один в один с цветом волос Гермионы. И женщина, очень молодая, на мой взгляд, и очень симпатичная, которой и тридцати не дашь. Стройная и грациозная, я бы сказал, женственная, с отличной фигурой и с чертами лица повзрослевшей Гермионы, только глаза и волосы намного темнее. Сразу понятно, что дочку в роддоме не подменили и кто есть настоящие родители. Пока они радостно обнимались с восторжеными и стандартными в таких случаях возгласами о том, как их ребёнок вырос, повзрослел и исхудал, я начал сгружать рядом с машиной, около которой стояли Грейнджеры, багаж Гермионы. Неплохо живут предки у моей однокурсницы, Ягуар XJ40, если не ошибаюсь, тёмно-синий седан представительского класса. В будущем довольно редкая и дорогая игрушка.
— Мама, папа, это Гарри, я писала о нём, мы учимся вместе на одном курсе, — затараторила Гермиона.
— Мистер Грейнджер, миссис Грейнджер, — я вежливо кивнул и представился. — Гарри Джеймс Поттер, однокурсник и, надеюсь, друг вашей замечательной дочери.
— Очень приятно, Гарри, я Эмма,
