Шрифт:
Закладка:
— Вы не считаете меня приятным собеседником? Бросьте… тот случай с поцелуем простое недоразумение. Я был пьян, — он тихо засмеялся, а потом обратился к Тонии: — Оставь нас.
Девушка отошла в сторону, а я сжала кулаки.
— Но я ведь не была пьяна. Увы, мне пришлось испытать неприятные чувства, — я все-таки взглянула на него. — Постарайтесь больше так не ухаживать за леди. Можно нарваться на пощечину. И да, не приказывайте тем, кто рядом со мной.
— Я готов терпеть, если это будет ваша ладошка, — его первородство не собирался сдаваться, проигнорировав мое последнее замечание. — Вы получили мои цветы?
— Какие именно? Туберозы, дельфиниум или бордовые розы? — язвительно поинтересовалась я. — Вы владеете языком цветов или просто дарите первые, что попадаются вам на глаза?
— Я не дарил вам дельфиниум, леди Рене, — лорд нахмурился. — Возможно, тот букет от другого мужчины. Вы догадываетесь от кого?
— Даже думать об этом не хочу, — я заметила в его глазах опасные искорки. Дилингтон ревнует — это точно. — А вы зачем присылаете мне букеты? Чего хотите добиться?
— Взаимности, — теперь он выглядел как упрямый бык, решивший, во что бы то ни стало снести своими рогами все преграды. — Когда я увидел, как в зале появилась незнакомка в красном, сразу понял, что это вы. Больше никто не посмел бы так заявить о себе. Вы дразните меня.
— Все, что я делаю, никоим образом не касается кого бы то ни было. Вас в том числе, — я чувствовала нарастающее между нами напряжение и начинала опасаться, что у Дилингтона снесет крышу. Нужно быть осторожнее.
— Леди Рене, я намерен потребовать предназначенный для меня танец, — резкий, отрывистый голос лорда Коулмана ворвался в нашу «милую» беседу. — Прямо сейчас.
— Гериус, ты всегда появляешься не вовремя, — процедил его кузен, высокомерно приподняв бровь.
— У нас это семейное, — парировал тот. — В карточке леди Браунинг стоит мое имя. А твое есть там?
Я подняла глаза к потолку, моля Бога, чтобы он освободил меня от этих разборок. Но Коулман имел право требовать танец, он действительно был записан в моей карточке. Как я могла забыть об этом?
— Пойдемте, ваше первородство, — я шагнула вперед. — Мы ведь следуем правилам. Не так ли?
И как теперь избежать танца? После такого эффектного появления, опозориться я не хотела.
Глава 26
Заиграла музыка, пары начали выходить в центр зала, а я не придумала ничего лучше, как припасть на ногу. Пусть думает, что я ее подвернула. А как по-другому?
— Ох!
— Что случилось? — Коулман посмотрел на меня с высоты своего роста. — С вами все в порядке?
— Похоже, что нет… — я скривилась, будто от боли. — Нога…
— Вы подвернули ногу? — лорд взял меня под руку и повел к раскрытым дверям лоджии. — Осторожно. Старайтесь не наступать на нее. На террасе есть диван, и там спокойнее.
Терраса была широкой и белоснежной, с мраморными перилами и вазонами с благоухающими цветами. Она выходила в шикарный сад, за которым явно следили опытные садовники. Аккуратные клумбы, подстриженные кусты, статуи и дорожки, выложенные светло-серыми отполированными булыжниками. Интересно, почему «Рыжие болота»? Кругом все цвело и радовало глаз…
— Потому что сразу за садом начинаются болота. Камни и деревья, растущие в этом гиблом месте покрыты лишайником-золотнянкой, поэтому кажется, что все вокруг в рыжих пятнах, — ответил Гериус, и я поняла, что произнесла последние слова вслух. — Присядьте на скамью.
Я опустилась на скамейку, накрытую мягким пледом, а лорд присел на корточки возле меня.
— Позволите?
Но ответа он от меня явно не ждал, потому что сразу же по-хозяйски приподнял подол платья и прикоснулся к щиколотке.
— Больно! — соврала я, отчаянно желая, чтобы он убрал руку. От касаний Гериуса мне было не по себе. Его длинные пальцы аккуратно ощупали мою ногу, после чего Коулман сказал:
— Опухоли пока нет, но, возможно, она появиться позже. Нужно приложить холодное. Похоже, леди Рене, танцы для вас закончились.
Он поднялся и молча скрылся за дверями. И что? Мне сидеть здесь? Ну правильно, чего мозолить глаза первородным? Мало того, что грязнокровка, еще и хромая.
Но через пять минут лорд вернулся, а вместе с ним на террасе появился слуга с ведерком льда в одной руке и очень знакомым старым саквояжем в другой. За лакеем семенил доктор Либерман, одетый во фрак, еле сходящийся на его выпирающем животе. Вот почему мне показалось, что я где-то видела эту потертую кожу с глубокими царапинами. Доктор швырял саквояж куда хотел и как хотел.
— Леди Рене, ну что ж вы так неаккуратно?! — воскликнул он, дергая носом, потому что его маска сползала вниз, закрывая очки. — К черту эту ерунду!
Доктор сорвал ее, размахнулся, было выкинуть, но покосившись на лорда, засунул в карман.
— Это всего лишь вывих! Возможно, даже не вывих, а растяжение! — теперь я не знала, как избавиться от внимания к своей персоне. — Я посижу, и все пройдет!
— Вы зря недооцениваете такие травмы! — поучительно произнес доктор Либерман. — Они могут закончиться хромотой! Сейчас наложим плотную повязку, потом вы выпьете порошок, который избавит от боли! Посидите, некоторое время со льдом на щиколотке, а уж потом можете отправляться домой!
Он открыл свой саквояж и принялся рыться в нем, раздраженно ворча под нос какие-то ругательства.
— Вы всегда ходите с ним? — спросила я, наблюдая за доктором. — Даже на бал?
— Конечно! Именно на балах происходят всякие неприятные ситуации! Вы тому доказательство! — наконец он извлек рулон полотняного бинта и радостно потряс ним. — Приподнимите платье, леди Рене.
Я послушно приподняла подол, и доктор ощупал мою щиколотку.
— Может, действительно растяжение? Хм… Но в любом случае плотная повязка и лед не помешают!
Через десять минут моя нога была затянута так, что я не могла ею пошевелить. Мне пришлось поднять ее на скамью, так как лед насыпали в большое блюдо, и нужно было положить стопу сверху.
— Посидите
