Шрифт:
Закладка:
Я не спорю. Просто занимаю свое место и жду.
— Ладно, — говорит Трэвис, встав сзади и широко расставив руки на кузове. — Медленно трогай вперед и прибавь газу, когда я тебе скажу.
— Ладно.
Я опускаю ногу на педаль газа. Беспомощно дрожу, когда машина подается вперед.
Трэвис двигается вместе со мной. Как раз когда мы добираемся до крутой части, он орет:
— Сейчас!
Я давлю ногой, и джип рывком устремляется вперед. Я чувствую, как колеса начинают вращаться, но Трэвис позади, толкает и кряхтит как животное. Грязь и камни летят во все стороны, и я ужасно боюсь за него. Но я чувствую, как мы рывком преодолеваем этот склон, а потом шины джипа снова находят сцепление.
Машина едет нормально.
Я громко ликую, и Трэвис тоже победоносно кричит позади меня. Я не настолько глупа и не останавливаюсь, пока не доезжаю до более-менее ровной земли. Затем паркуюсь и выпрыгиваю, чтобы побежать назад и найти Трэвиса.
Он все еще стоит на прежнем месте, согнувшись.
— О Господи, Трэвис, ты в порядке? — мой экстаз сменяется страхом.
— Нормально, — он морщится и выпрямляется. — Потянул пару мышц.
— У тебя кровь идет!
Он дотрагивается до лба, с которого капает кровь.
— О. Это ерунда. Наверное, осколком камня зацепило.
— Ну, поднимайся сюда, чтобы я тебя подлечила.
Он криво улыбается, начиная карабкаться по берегу в мою сторону.
— Меня не нужно подлечивать от… — его дразнящий тон обрывается громким вскриком, и он падает на участке рассыпающихся камней.
— Трэвис!
— Не смей спускаться сюда за мной, — он уже поднимается рывком. Хмурится так, как я не замечала за ним прежде. — Не хватало еще, чтобы ты тоже растянула лодыжку.
— Тоже? — я тревожно обнимаю себя руками, наблюдая, как он продолжает двигаться в мою сторону. Теперь уже прихрамывая. — Ты растянул лодыжку?
— Подвернул.
Его лицо бледное, он весь мокрый от пота. Он передвигается не лучшим образом.
Я подавляю рвущиеся из меня лихорадочные восклицания, потому что знаю — это расстроит его еще сильнее. Мне удается подождать, пока он доберется до меня.
— Давай, — я обнимаю его рукой за талию. — Обопрись на меня.
— Мне не надо на тебя опираться. Я же сказал, что в порядке.
Он не в порядке, и мы оба это знаем. Должно быть, его лодыжка ужасно болит, если судить по бледноте коже и искаженной гримасе на лице. И он действительно переносит на меня часть веса, пока мы ковыляем к джипу.
Он поворачивает к водительской стороне, но я направляю его в другую сторону.
— Я сама. Ты повредил правую ногу, так как ты будешь вести машину?
Он не отвечает. Ему и не нужно отвечать.
Он садится, хрипло дыша и вытирая лицо футболкой.
Затем ударяет обеими руками по поверхности автомобиля перед ним.
— Бл*ть!
Я не виню его за эту вспышку. Ему наверняка больно, и он ненавидит чувствовать себя беспомощным.
Трэвис с растянутой лодыжкой — это последнее, что нам нужно.
Я иду к кузову, чтобы достать нашу аптечку, нахожу там бинты и антисептическую мазь для его пореза, а также компрессионную повязку, которую мы взяли из аптеки.
— Давай, — я приседаю на корточки у пассажирского сиденья, чтобы иметь доступ к его лодыжке. — Дай мне хотя бы перевязать. Это поможет немного уменьшить опухоль.
Он ворчит, но позволяет мне снять его ботинок и носок, а затем перевязать лодыжку.
Это уже выглядит ужасно. Его нога ужасно опухнет.
— Жаль, у нас нет льда, — говорю я. Один из тех дурацких, тщетных комментариев, которые все отпускают время от времени.
Вспоминая времена, когда все было лучше. Легче.
— Все будет хорошо, — теперь Трэвис уже не злится. Но он безвольно обмяк, и от этого мне становится еще хуже.
Я стираю кровь с его лба и приклеиваю пластырь на ранку. Порез не слишком глубокий. Просто сильно кровоточит.
— Давай я дам тебе ибупрофен. Хотя бы поможет от боли.
Я беру один из наших пузырьков и достаю несколько таблеток. Я передаю их Трэвису с бутылкой воды. Затем достаю пару таблеток для себя и беру у него воду, чтобы запить.
— Все еще спазмы? — спрашивает он, не сводя глаз с моего лица.
— Да. Но не такие сильные. Вся эта драма отвлекла меня.
Он тихонько фыркает, так что я чувствую себя получше.
— Уже поздно, — говорит Трэвис, когда я закрываю кузов и подхожу к водительскому сиденью. — Нам надо поискать место, чтобы разбить лагерь на ночь.
— Наверное, нам не повезет настолько, чтобы снова найти хижину для ночлега.
— Сомневаюсь. Мы тут в глуши. Но так даже лучше. В глуши хоть безопаснее.
— Знаю.
Я молюсь, трогаясь в путь.
Я не молилась уже давно. Годами. Но по какой-то причине молюсь теперь.
И я молюсь о мелочи. Не особенно важной в общей картине.
Но Трэвис возле меня ощущается странно поверженным, и это меня расстраивает.
Нам очень нужно безопасное место, чтобы провести ночь.
***
Мы едем минут пятнадцать, и я резко торможу.
Трэвис охает и хватается за поручень.
— Что такое?
— Смотри, — я показываю вправо.
— И на что я смотрю?
— Там еще одна тропа.
— И что?
— И то, что она, похоже, куда-то ведет.
Трэвис хмурится, до сих пор потеет и выглядит особенно ворчливым.
— Нельзя знать наверняка.
— Тогда зачем туда сворачивать? Там дорога поднимается выше по холму. Она должна куда-то вести. Может, там хижина вроде той, что мы нашли вчера.
— А может, ничего. Живописное местечко или типа того. Едва ли мы тут найдем уютный домик.
Я раздражена, и мое лицо это отражает.
— Ну, попробовать-то стоит, не так ли?
— Пустая трата времени.
Я прибавляю газа и поворачиваю на новую тропу.
— Я же сказал, пустая трата времени, — ворчит Трэвис.
— Мне все равно, что ты сказал. Я за рулем, и я думаю, что эта тропа куда-то ведет. Я думаю, что стоит попробовать. Так что заткнись и прекрати ныть. Если будешь вести себя как придурок просто из-за того, что получил травму, можешь сидеть с закрытым ртом.
Трэвис не отвечает, и минуту спустя я кошусь на него. Его лицо остается непроницаемым.
— Я не хотела срываться на тебя, — говорю я мягким тоном.
Он тихонько фыркает.
— Я это заслужил. Вел себя как засранец. Прости.
Я улыбаюсь ему, после чего приходится сосредоточиться на управлении джипом, чтобы не съехать с тропы. Она узкая и крутая с большим количеством изгибов, и тут много упавших веток. Я не уверена, смогли бы мы проехать здесь на другом
