Шрифт:
Закладка:
Может, у него есть свой?..
В голову лезет множество болезненных вариантов. Агонизируя от неприятного чувства своей возможной неуместности и здесь, и в его жизни, переворачиваю фото, чтобы взглянуть. Растерянно застываю от противоречивых чувств.
Это моё фото… Откуда?.. Это и приятно и настораживает. Больше, конечно, приятно! А почему перевёрнута?.. У него были гости, которым он не хотел это демонстрировать?
Оказывается, я безумно ревнивая! Мне больно от каждой своей мысли! Возможно, как обычно, пустой! Не буду надумывать. Приедет — спрошу.
—Мамочка… кушать!
Вздрогнув, кладу, как было.
Несмело иду на кухню. Коты наперегонки несутся вперёд меня, чуть не сбивая с ног. Прижимаюсь к стене, пропуская их. Кухня в два раза меньше, чем у меня. Но не слишком крошечная. Дверь на балкон открыта.
—Что вам нужно?— присаживаюсь к пляшущим в ногах котам, глажу дружелюбного Зидана.— Голодные?..
Чашки у них пустые и чистые. Налита только вода. Открываю холодильник.
—Чем вас кормят?
Не решаюсь слишком уж активно хозяйничать. В бутылке вишнёвый йогурт.
Наливаю нам с Ильёй по стакану, остатки выливаю котам. Наверняка Стеф покормил их перед тем, как уйти.
Раскладываю диван. Шариться по чужим шкафам неловко, но что ж теперь…
Стеф, мне кажется, не из тех, кто будет напрягаться из-за этого, если уж дал мне ключ.
На стеллажах чистое бельё и запасные подушки.
Выключаю свет, оставляя ночник, он стилизован под пламя свечи. Отсветы играют по стене и потолку. Устраиваемся с сыном в обнимку. Под тёплым одеялом. На улице моросит дождь. Коты, мурлыкая, залезают сверху на одеяло, жамкая его когтями.
Мурлыкания сливаются с шумом дождя. Вдыхаю запах волос сына. А подушки всё равно пахнут Стефом… Меня кружит, словно я во сне. И это вот всё безумно уютно.
Мне становится хорошо до слёз, словно мы спрятались в очень надёжном месте от всего мира.
Засыпаем…
Горячо и сладко
Смотрю в окно, как уезжает такси с Викой. Забираю у Ильницкого объяснительную. Пробегаюсь взглядом по написанному.
—Почему Вы не затянули коньки ребёнку сами?
—Разве в Вашей компетенции проводить допрос?
—Не в моей. Просто как травматолог, периодически свидетельствующий на суде по «оставлению детей в опасности», рекомендую Вам этот момент внести в объяснительную.
—А при чём тут суд?
—Может, и ни при чём,— пожимаю плечами.— Дети не могут подать в суд, к сожалению.
Предупреждающе прищуривается.
—То, что я купил у Вас одну услугу, не повод для…
—Нет. Никакой услуги я Вам не продал.
—Но, как я заметил, успели познакомиться с моей супругой.
—Да. Успел.
Его брови взлетают в показательном недоумении.
—Это было лишним. И бессмысленным.
—Не для всех!
—Вы общаетесь?
—Да.
Разглядывает меня с повышенным вниманием и показательным высокомерием.
—Вы и Виктория?.. Это нелепо. С массажистом? Вы не её круга.
—Я — врач. Вика сама прекрасно может разобраться — кто её круга, а кто нет.
Вижу, как его кроет — по дыханию и пятнам на лице. Но кроме этого ни одной эмоции не выпущено наружу.
—Врач, массажист, сантехник… Какая разница? Обслуживающий персонал.
Виктория не пойдёт на такой мезальянс. Даже в общении. Не выдавайте желаемое за действительное.
В целом я сказал всё, что хотел. Дальше пусть допрёт сам.
—Мы закончили. Вы свободны.
Присаживаюсь с сигаретой на открытое окно, наблюдая за ним. Ильницкий останавливается у своей машины и немного растерянно оглядывается. Видимо, не понимая, куда делись Вика с сыном.
Встречаемся с ним взглядами. Пытается дозвониться. Вероятно, до Вики. Но она забыла свой телефон.
Ничего не выйдет у тебя!
—Степан Дмитриевич, перелом.
Тушу сигарету… Надо работать.
На автомате делаю всё необходимое. Но все мои мысли дома, с ней. И мне уже заранее всего мало!
С утра надо купить продуктов, холодильник практически пуст, а к часу мне в клинику Синицина. И надо ещё хоть немного поспать перед этим. И до вечера опять её не увижу!
Ночь не слишком суматошная.
Заказываю на утро необходимые лекарства для Илюхи. Хороший пацан…
Под утро вырубаюсь на кушетке.
—Стеф…— будит меня Марина.— Там этот опять приехал. Ильницкий.
—Чего надо?— сонно протираю лицо.
—Тебя ищет.
Стягиваю со стола пачку сигарет и иду. Стоит в рекреации, смотрит в окно, сцепив за спиной руки.
—Ты поговорить хотел, пойдём…
Не дожидаясь его реакции, иду на крыльцо. Прикуриваю. Рассвет.
Выходит следом за мной.
—Разве мы перешли на «ты»?
—Если ты по личному вопросу, то — да. А ты по личному.
Очевидно же, о чём пойдёт речь. Ягоду ты дома не обнаружил. И к утру не дождался.
—Окей,— поджимает губы.— Ты в курсе, где моя жена?
—В курсе.
—И?
—Что — и?
—Где?— с нотами терпеливого сарказма.
—У меня.
—Мм. Ты зашёл на чужую территорию, Державин. Покусился на мою семью. Это плохо для тебя закончится.
—Может быть. Но если Вика нуждается во мне, я дам ей свою поддержку.
—Не без удовольствия, естественно?
—Это тебя оскорбляет? А мне показалось, что ты нанимал меня именно для этого.
—Отнюдь. Цель была обратной. Но, видимо, я что-то неправильно рассчитал.
—С женщинами всегда так! Никогда нельзя просчитать до конца, чем обернётся тот или иной ход.
—Да. Наверное. Вынужден согласиться,— задумчиво.— Ты неглуп. Давай договоримся.
—Это вряд ли…
—А я ещё не озвучил своего предложения. Вот…— протягивает телефон.— Это Виктории. Отдай ей, будь любезен. Пусть позвонит родителям. Я искал её у них, теперь они беспокоятся.
Забираю телефон, прячу в карман.
—Всё?
—Сейчас — да. Но я позвоню через некоторое время. Обсудим оферту.
—Вика не продаётся,— ухмыляюсь я.
—Посмотрим…
Разговор окончен. Выкидываю сигарету в урну и ухожу. Быстро пишу отчёт и нервно жду, пока придёт смена.
