этом составе достаточно четко характеризует Л. М. Алексеева: «И надо сказать, что этот первый совет Путин старался в чем-то как-то нас услышать. В частности, особенно была довольна им Светлана Алексеевна Ганнушкина. На первой же встрече с Президентом она подняла вопрос о наших соотечественниках, которые переехали в Россию и уже жили в России из других республик бывшего СССР и не имели при этом гражданства по новому закону. И были внесены поправки в этот закон, и там около миллиона человек получили гражданство по этой поправке. Она была очень довольна. Симонов остановил принятие очень сырого и очень неблагоприятного для СМИ законопроекта, он был отложен. Поднимал вопрос Абрамкин по поводу тюрем, так что были успехи»[139].

Были и явные организационные изменения к лучшему – уже не только рабочие встречи председателя Комиссии с главой государства, но и регулярные встречи всего состава Комиссии для обсуждения проблем с Президентом страны стали обычной практикой.

В 2003–2004 гг. была также подготовлена трансформация Комиссии по правам человека при Президенте РФ в Совет по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека. Такая трансформация была оправдана и опытом проведения Московского гражданского форума 2001 г. и последующих форумов в Тольятти (2002), Нижнем Новгороде (2003) и Перми (2004), и существенно выросшим вниманием политического руководства страны к организациям гражданского общества. В то же время учитывалось и развитие института Уполномоченного по правам человека как на Федеральном, так и на региональном уровнях (он появился уже более чем в двадцати субъектах РФ), которое происходило при поддержке Комиссии по правам человека при Президенте РФ. Это позволило удалить из перечня задач создаваемого на базе Комиссии Совета непосредственную работу с жалобами на нарушения прав человека, так как уже работал Аппарат Уполномоченного по правам человека в РФ.

Положение о составе Совета было утверждено Указом Президента РФ 6 ноября 2004 г. вместе со списком его членов[140]. Теперь в составе Совета были 33 человека, представляющие различные общественные организации, ученых и СМИ. Но сплоченная «группа восьми» не только сохранилась, но и расширила свой состав благодаря включению в состав совета представителей «Мемориала» и других правозащитников.

В этом случае процедура подготовки списка членов Совета мне известна достоверно, так как в согласуемом списке была и моя фамилия как президента неправительственной «фабрики мысли» – СПб гуманитарно-политологического центра «Стратегия» (www.strategy-spb.ru), одним из направлений деятельности которого было содействие развитию института Уполномоченного по правам человека в субъектах РФ. Летом 2004 г. я получил приглашение встретится с Э. А. Памфиловой в ее кабинете на Старой площади. Она предложила мне войти в состав Совета – точнее, в список, который она будет согласовывать в Администрации Президента РФ. Для этого я должен был заполнить письмо с согласием войти в обсуждаемый совет, а также устно согласиться с ее просьбой о том, что если я по каким-то причинам, например из-за несогласия с действиями Президента РФ, решу покинуть состав совета, то сделаю это без публичной огласки. Мне это условие показалось вполне корректным, и я с ним согласился.

Информацию об утверждении состава Совета я получил, находясь на Социальном форуме в Перми, где была и Э. А. Памфилова. Так как в это же время уже были озвучены предложения В. В. Путина о создании Общественной палаты РФ и назначаемая им треть составляла 33 человека, что по численности совпадало с утвержденным им составом Совета при Президенте РФ, то естественным образом возникло предположение моих коллег и друзей, что этот список и будет «президентской квотой» в Общественную палату. При встрече в кулуарах форума я озвучил это предположение Элле Александровне и получил следующий ответ: «Ну что вы, такой список, как нынешний состав Совета, никогда не будет утвержден как президентская квота для Общественной палаты!» Позже, в 2012 г., получив экспертное интервью от Л. М. Алексеевой, цитаты из которого приводятся в настоящей работе, я ясно понял, что окно возможности, когда правозащитникам – членам оргкомитета Гражданского форума – предлагалось стать партнерами в диалоге власти и общества, уже закрылось к осени 2004 г.

При этом состав Совета был далеко не оппозиционным – в нем были и люди с вполне лоялистскими взглядами – такие как политолог Сергей Марков, тележурналисты А. К. Пушков, В. Р. Соловьев и В. А. Фадеев, руководители двух из трех общероссийских ассоциаций бизнеса – «Деловой России» (Б. Ю. Титов) и «Опоры России» (С. Р. Борисов) или редактор «Литературной газеты» Ю. М. Поляков, ставший в 2012 г. членом «Изборского клуба». Другое дело, что они были в меньшинстве и, как следствие, не часто посещали заседания Совета, не пропуская, конечно, ежегодных встреч с Президентом РФ в Кремле. Отмечу также, что на момент подготовки этого текста – декабрь 2021 г. – в нынешнем составе Совета из состава 2004 г. осталось двое – С. А. Караганов и вернувшийся в Совет в качестве председателя В. А. Фадеев.

В первом заседании Совета, в ходе которого его ветераны и новички познакомились, участвовал и приветствовал членов Совета руководитель администрации президента Д. А. Медведев, так что уровень встречи был достаточно высоким. Были определены направления работы, и все участники определились со своими интересами. Так, мы вместе с В. В. Смирновым, с которым нас объединяло активное участие в деятельности Российской ассоциации политической науки, а также принадлежность к ассоциации выпускников института продвинутых российских исследований им. Дж. Кеннана, вызвались продолжить деятельность по подготовке федеральной программы гражданского образования, работа над которой была начала в 2003–2004 гг. в рамках экспертного совета по гражданскому образованию при Комитете по науке и образованию Государственной Думы[141]. Многие члены Совета также выбрали свои направления и работали в соответствующих рабочих группах. Остальные же приходили на тематические заседания Совета, которые вела Э. А. Памфилова (по желанию), и на ежегодные встречи с Президентом РФ В. В. Путиным, которые проходили в Кремле, как правило, летом. К этим заседаниям рабочие группы готовили свои сообщения и проекты документов, которые в случае поддержки Президента направлялись в органы исполнительной власти.

Хорошо помню одно из тематических заседаний, посвященное деятельности Росрегистрации – специального ведомства по контролю за работой НКО, созданной после первого украинского Майдана. Руководители этого ведомства в ответ на достаточно резкую критику их деятельности заверяли членов Совета, что работа их организации вовсе не носит репрессивного характера и направлена на поддержку развития НКО, а с «перегибами на местах» их региональных представительств они будут бороться. Это помогло мне позже, в Санкт-Петербурге, на встрече представителей Росрегистрации с активистами НКО, аргументированно оспорить слова этих представителей, которые пытались выдать свои «перегибы на местах»