Шрифт:
Закладка:
— Ну, как дела у моего Платоши?! — дородная Виолетта Павловна кинулась к Анатолию. — Говорите честно, ничего от меня не скрывайте!
— Через недельку наш путешественник будет здоровее здорового, — сдерживая натиск «клубники со сливками», сообщил Анатолий. — Я лично буду контролировать лечение Платона Платоновича.
Виолетта Павловна царственно троекратно расцеловала гонца, принесшего радостные вести, гордо осмотрелась вокруг, довольная произведенным эффектом, поправила сползшее набок одеяло, подоткнула концы выбившейся простыни под матрац и села на стул поближе к драгоценному супругу.
— К сожалению, — извинялся Анатолий, — нам с Ангелиной нужно на работу, мы не можем побыть с вами, но мы будем вас часто навещать.
— Безусловно, — поддакнула жениху Ангелина.
— Но у меня к вам есть один вопросик, Платон Платонович, — глаза Анатолия азартно блеснули. — Так, для полноты картины… Не могли бы вы припомнить, что вы кушали в день поездки в Елкино?
— На завтрак я его кормила овсяной кашей, свежим обезжиренным творогом, бутербродами с сыром и кофе без кофеина, — отчиталась перед врачом Виолетта Павловна.
— А вне дома? — уточнил Анатолий. — Может, пирожки на станции покупали или в кафе какое-нибудь заскакивали?
— Нет, — помотал головой Платон Платонович. — Я только домашнюю стряпню уважаю и никакие пирожки или хот-доги с гамбургерами за еду не признаю. Утром я плотно позавтракал с женой, потом доехал до Елкино, осмотрел дом, подпол, веранду. Вы же знаете, что я фикусы развожу, поэтому мне нужно место под оранжерею, удобрения, инвентарь. Дом мне понравился, стоит в сторонке, там и земельный участок побольше и до соседей подальше. Хозяйка честно призналась, что ей жалко расставаться с обихоженным гнездышком. Но ее сын много работает, мать ему проведывать некогда, поэтому приходится выбирать между домом и сыном. Да и деньги лишними не бывают, а дом, хоть и справный, но свою копейку тоже требует, то крышу починить, то колодец почистить, то баньку подрубить, то дрова заготовить. Мы с ней посидели, чай попили, потом у нее в печи солянка подоспела. Она хорошая хозяйка, но…
— Что — но? — ревниво переспросила мужа Виолетта Павловна, предполагая, что хозяйка дома пыталась ухлестывать за ее Платошей.
— Не переношу сплетничать про женщин, — поморщился Платон Платонович. — Но она такая страшная, прямо как баба-яга. У меня в детстве книжка была с картинками, так Ольга Ивановна вылитая ведьма из сказки: мелкая, сухая, сгорбленная, нос крючком, глаза пуговками, волосы паклями, руки загребущие… Хромает, словно у нее и впрямь костяная нога! Я, когда ее увидел, оторопел, перепугался как в детстве, аж сердце затрепетало. А потом ничего, разговорился, присмотрелся, не Софи Лорен, конечно, но жить можно.
— Вы мне все рассказали? Ничего не забыли? — Анатолия совершенно не интересовала внешность продавщицы дома. Его интересовало то, что кушал пациент в тот день.
— Забыл! — воскликнул осененный Платон Платонович. — Склероз проклятый! Я забыл, что на обратном пути на станции покупал минеральную воду в бутылке. После солянки жажда мучила. Как она называлась? — напряг память Платон Платонович. — А! Вспомнил! «Святой Источник»!
— Ладно, приму к сведению вашу ценную информацию, — усмехнулся Анатолий, пожимая на прощанье руку пациента.
— Всего хорошего, — Ангелина поцеловала в щечку Виолетту Павловну и Платона Платоновича.
— Милый, — насела она на Анатолия в машине. — Выкладывай все начистоту. Мне совсем не нравятся эти тайны мадридского двора.
— Мне тоже, — задумчиво протянул Анатолий. — Но я сам еще не во всем разобрался. Пока у меня больше предположений, чем фактов.
— Сойдут и предположения. Только не тяни! — требовала Ангелина. — Говори!
— Понимаешь, меня насторожили симптомы, описанные Сергеем Семеновичем в истории болезни нашего фикусовода, — начал рассказ Анатолий. — Вроде бы все признаки гипертонического криза налицо: повышенное давление, чувство тяжести в конечностях, покалывание, онемение, головокружение, легкая тошнота, жар, чередующийся с холодом, мурашки на коже, чуть расширенные зрачки, брахикардия…
— Какая кардия? — не расслышала Ангелина.
— Бра-хи-кар-ди-я, — по слогам повторил Анатолий, — то есть редкое сердцебиение. Но…
— Что — но? — точь-в-точь как Виолетта Павловна спросила жениха Ангелина.
— Налицо и иные, не соответствующие гипертоническому кризу признаки. Сергей Семенович тщательно запротоколировал и разделил эти признаки на несколько пунктов: 1. Изменение визуального восприятия, то есть «расплывание» или «подвижность» поверхностей и предметов, необычное чувство цвета и формы, повышенное воображение. 2. Изменение слухового восприятия: повышенная чувствительность к звукам, искажение речи, ощущение «внутреннего голоса». 3. Изменение осязания и чувства тела, повышенная кожная чувствительность. 4. Изменение вкуса и обоняния. 5. Изменение мыслительной деятельности: расширение сознания, обострение ассоциативного мышления, интуиции, глубокие эмоциональные переживания. Воссоздание в мельчайших подробностях эмоционально значимых переживаний прошлого, включая рождение и даже внутриутробную жизнь с элементами мистического откровения и ясновидения.
— Неужели ты подозреваешь, что Платон Платонович принял какие-то наркотики? — как бывший профессиональный психолог Ангелина прекрасно знала, с чем соотнести такую симптоматику.
— И не просто наркотики, — заострил внимание Анатолий, — а галлюциногены или психотропные вещества.
— Вау! — Ангелина сунула в рот жвачку, чтобы перебить тошноту, возникшую после посещения больницы. — Хочешь? — она предложила мятные подушечки жениху. — Меня всегда мутит от запаха лекарства.
— Как правило, после приема галлюциногенов или психотропных веществ у людей в первую очередь изменяется восприятие окружающего мира. Усиливается периферическое зрение, по краям поля зрения обычно возникает некое движение, шевеление. Изменяется цветоощущение: цвета становятся более яркими и насыщенными. Ощущение перспективы также меняется: параллельные линии кажутся сходящимися, дальние предметы могут казаться крупнее близких. Примерно через час обострение в ощущениях достигает пика. При закрытых глазах в поле зрения возникают видения в виде калейдоскопических узоров, концентрических кругов, переливов цветов, замысловатых форм. Мышление претерпевает катастрофические изменения. Разрушается граница между внутренним «я» и внешним миром. Окружающие предметы оживают и приходят в движение. Логическое мышление отступает на задний план. Человек с трудом думает, бессвязно говорит и не может решить простейшую логическую задачу. При общении с другими людьми его реакция становится неадекватной. То есть других-то он понимает как прежде, но ответить внятно и разумно не в состоянии. В учебниках, научных трудах и книжках по психологии описаны переживания ужаса, витальной тоски, ощущения бессмысленности жизни, приступы беспричинной агрессивности. В итоге имеем случаи самоубийств и убийств во время приема препаратов и последующие несколько суток. Иногда, наоборот, человека беспричинно охватывает ощущение сверхсчастья, близости к Богу, неизъяснимого восторга. Примечательно, что эйфория, ну, скажем, присуща духу, а телу от этого ни холодно ни жарко. Да и аффекты, даже сильные, активными телодвижениями не сопровождаются, по крайней мере, в большинстве случаев…
— Хватит! Хватит! — Ангелина замахала руками и остановила
