выражение, выходили из его небольшой комнаты в башне.

Еще долго, после того, как Амнийцы исчезли из вида, спустившись по лестнице, двое наёмников стояли прислушиваясь, прежде чем захлопнуть дверь, отделившись от всего остального Омбрейра.

Потом, подперев её плечом, стоя нос к носу, Мирт и Турлос переглянулись.

- И что теперь, - прошептал Турлос. - Что же теперь…

Мирт мрачно покачал головой.

- Во имя Темпоса и Тиморы, я ума не приложу, что со всем этим делать. Эта ловушка подстроена, чтобы загнать нас в могилы. И прежде чем мы сможем как-то улучшить наше положение, всё станет ещё хуже.

- О, да, - мягко ответил его надёжный телохранитель, прежде чем его тело задрожало и изменило форму: мрачное лицо Турлоса расплылось и превратилось в ехидную физиономию визиря. Онгалор криво ухмыльнулся и чтобы предостеречь Мирта от неразумных действий, выставив перед собой руку с пальцами, унизанными магическими кольцами, светящимися от заключённой в них силы. - В этом я не сомневаюсь.

* * * * *

- Ещё одна лунная ночь, - мрачно сказал Дельн, проверяя рукоятки своих бесчисленных клинков.

- Ещё один праздник, на который нас не позвали, - добавил Маримбрар, натягивая перчатки.

- Ага, - бросил сарказм Лораун. - Кажется, в этот раз визирю не нужны охранники для его угощений.

- Это значит, что он не хочет, чтобы мы видели, что там происходит, - прошептала Таунира. - Должно быть для того, кто попадёт в немилость Лорда Задранный Нос Онгалора, вечеринка закончится фатально. Или же он полагает, что преданные ему волшебники и громилы, скрывающиеся среди амнийских заложников, могут решить любые проблемы, которые амнийцы могли бы вызвать.

Мирт кивнул. Из тех, кого наняла в свои ряды армия Длани Закона, Таунира и Лораун были двумя людьми, которым он больше всего доверял. Они были давними ветеранами его армии наёмников. Хотя они не были теми, на ком хотелось бы остановить свой взгляд. Под маской, которую Таунира носила не снимая, было расплавленное и превращённое в гротескную гримасу лицо - результат ужасного заклинания, прервавшего много жизней, но чудом пощадившего её. Что же до высокого, лаконичного обладателя обжигающего холодом взгляда Лорауна, то он был змеем-оборотнем. И всё же, какой бы не была их наружность, эти двое всё время были начеку и ничего не упускали, а Таунира носила на себе буквально дюжину метательных ножей, большинство из которых были спрятаны по всему телу. С их помощью она могла стремительно превращать всё, что представляло опасность в подушечку для иголок. Например, разных злобных визирей.

- Пока вы не начали задавать вопросы…- обратился Мирт к своим товарищам, - Тарграф отсутствует не потому, что дрыхнет с приятелями, которые сегодня не на службе. По моему приказу он охраняет дверь изнутри. Турлос мёртв.

Это известие мгновенно и полностью завладело их вниманием.

- Наш общий друг, визирь, - пояснил Мирт. - Он убил Турлоса. Я не знаю, где это произошло, но это случилось недавно. Ему удалось спрятать тело так, что никто из нас не заметил. Сегодня он раскрыл передо мной карты в Южной Башне. Он поднял кулак и на каждом его пальце были перстни, которые светились от  магии. Он сделал это, чтобы разубедить меня выпотрошить его прямо там, но всё, чего он добился - разубедил меня в том, что я испытываю хоть какое-то чувство долга. Так что, братья по оружию, когда настанет время давать тревогу - не медлите. Онгалор нам такой же враг, как и Честные Клинки или любой друг Араунволов, который заявится с мечом в руке и огнём в глазах. Если Тимора нам улыбнётся, это будет ещё одна скучная ночь на страже, где мы будем бдительно всматриваться в пустоту. А если нет… что же, предупреждаю вас: мы на войне! Прямо сейчас!

Кивая и угрюмо хмыкая, все разошлись по тёмным проходам, занимая свои посты. Таунира задержалась рядом с Миртом, смотревшим, как расходятся его люди.

Она знала, что он не двинется с места, до тех пор, пока те, кого он освободил от дежурства - Бран, Лендил, Элган, Бриндар, Харгра и Торандрал - не улягутся спать в охраняемой Тарграфом комнате. Командиры, которые не обращали внимания на то как, когда и куда ходят его воины, немедленно теряли уважение, довольно быстро воинов и быстрее, чем бы им того хотелось, собственные жизни.

Для кого-то дорога до поста будет долгой. Омбрейр был огромной территорией и представлял собой массивный трёхэтажный каменный особняк, по форме напоминавший шпору, соединявшую три башни, одну на юге и пару на северо-востоке и северо-западе. В центре шпоры находилась великолепная взмывающая вверх лестница, которая была роскошно отделана по сравнению с узкими голыми винтовыми лестницами в башнях и центральный блок великолепных комнат, окружающих внутренний дворик со стеклянной крышей. Самая западная из тех просторных комнат, служила величественным парадным входом, так как вход в Омбрейр располагался на западе. От выступающей из крепостной стены входной башни со шпилем, меж двух прудов к входным воротам тянулся мост. Вокруг крепостной стены был сухой ров, широкий и достаточно глубокий, чтобы полностью скрыть всадника верхом на лошади, а  вокруг рва располагались возделанные поля и низины, которые простирались на много миль и без единого дерева на горизонте.

Всё в Омбрейре радовало глаз, от изящной резьбы, украшавшей его каменные стены, до укрытых в тени фруктовых деревьев беседок на юго-западе, магически зачарованных, чтобы отпугивать птиц. Своим шармом обладали и конюшни, расположенные в западной части, с их крытыми комнатами для слуг, построенными над загонами, и сады в северо-западной части.  

Но в тот момент Мирт не мог любоваться всеми этими прелестями. Всё, что было доступно его взору - это тихая роскошь отделанного панелями опоясывающего спальни прохода, в котором он и Таунира сейчас стояли. В этой точке длинная изогнутая галерея прерывалась балконом, выходящим в центральный внутренний дворик. Сейчас солнце уже почти полностью исчезло, но ранее его лучи, проникая сквозь стеклянный купол, расцвечивали внутренний двор невероятными узорами. Во дворе росли три цветущих дарма и Мирту очень нравились его плоды. Они были похожи на красные, словно розы, апельсины, но на подобии ташаларских арбузов имели внутри сладкую, сочную мякоть. На тех деревьях можно было уже недосчитаться пяти плодов. Их кожуру Мирт бросил среди обильно растущей у внешней стены мяты, высота которой порой доходила до колена.

Главарь наёмников выглядел мрачным. Таунира пыталась взбодрить его, наклонившись к нему и целуя его в