Шрифт:
Закладка:
Краем глаза заметил, как Табадж спешно покидает корабль на второй шлюпке. Он так торопился, что даже не оглядывался, а еще он совсем не пытался кого-нибудь из своих спасти. Этот его поступок навел на мысль, что все же Лишану он обманывал и не собирался с ней бежать после получения выкупа.
Тех преступников, кто был еще жив, я не трогал. Оставил их жизни в распоряжении судьбы, сумеют выбраться — значит, повезло. А не сумеют — значит, такова их судьба.
Затем я призвал к грани огня и поджег паруса и упавшую мачту. Какое-то время смотрел, как разгорается корабль. Мои пальцы и рана на груди ныли, иногда причиняя резкую боль, но я уже чувствовал, что началось заживление. В здоровой руке я держал тяжелый мешок с головами, а в плаще, оттягивали карманы, покоилось тяжелое золото, вселяющее уверенность в том, что теперь я наконец буду свободен.
Когда жар стал слишком ощутим, я спустился на шлюпку и направил ее в том направлении, куда был повернут нос корабля. Бандиты явно собирались вернуться в порт Бартенси после получения выкупа, и наверняка заранее развернули корабль в нужном направлении.
Я подгонял шлюпку гранью воды, создавая поток. Я чувствовал, что потратил слишком много сил, чтобы плыть с помощью магии, но из-за ран грести веслами я мог еще меньше. Я двигал поток воды все время в одном направлении, ориентировался на одну из звезд: яркую и мерцающую голубым.
Так я плыл несколько часов, пока вдали не забрезжил слабый свет городских огней. Все это время Мари таких и не приходила в сознание, она очень мерзла и дрожала во сне, поэтому я прижал ее к себе и укутал в плащ, чтобы немного согреть.
Лишана всю дорогу молчала и не смела даже смотреть в мою сторону. Только один раз спросила:
— Вы же ничего не расскажете отцу?
Я отрицательно покачал головой:
— Но и от тебя я жду того же самого.
— Нет, что вы, — в ужасе прошептала она. — Если отец узнает, что я спуталась с бандитом и помогала ему, он убьет меня.
Она всхлипнула и тихо вздрагивая, молча заплакала. То ли жалела о том, что обманула отца, то ли о неудавшейся любви, а вообще черт поймет, что у этих молодых аристократок в голове.
Когда мы были в часе от берега, я почувствовал, что силы почти на исходе и отпустил грань воды, а затем взялся за весло, решив грести одной рукой.
Мари, потревоженная движением, заерзала, открыла глаза, сонно посмотрела на меня и улыбнулась.
— Мы мертвы, — тихим, ослабшим голосом протянула она.
— Нет, мы живы и плывем к берегу. С нами дочь графа Жоэль. Мы все сделали.
— Так не бывает, — усмехнулась Мари, — это просто сон.
Я не успел убедить ее в обратном. Внезапно Мари прильнула и поцеловала меня в шею. Нежно так поцеловало, что совсем не вязалось с ее дерзким и неприступным образом. Я, подавшись наваждению, наклонился и поцеловал ее в губы. Ее холодные уста оказались такими мягкими и податливыми, что хотелось впиться сильнее. И я уже было прижал ее к себе, такую послушную и беспомощную, и поцелуй стал напористей, но Мари мягко отстранилась и болезненно улыбнулась. А затем она снова обессиленно закрыла глаза и уснула.
Я почувствовал себя глупо.
Про себя решил, что она просто не отошла еще от действия проклятого артефакта, не пришла до конца в чувства. И вообще, по всей видимости, решила, что это все сон. А этот поцелуй — он совсем ничего не значил. Наверняка, когда очнется, даже не вспомнит о нем. Может это и к лучшему.
К берегу мы причалили уже на рассвете. Там мы встретили старого рыбака, который только собирался выходить в море на своей небольшой рыбацкой шхуне. Я заплатил ему дикс, и старик с радостью помог нам добраться до города, а также найти извозчика с каретой до графства Жоэль.
Уже к вечеру мы прибыли и в сам город, где располагалось имение семьи Лишаны. Мы остановились у высоких крепостных ворот, у входа не было стражи, а сами ворота были глухо заперты. Пришлось колотить в них, пока нам наконец не открыли окно в воротах.
— Кто такие? — довольно неприветливо спросил бородатый стражник, появившейся в маленьком решетчатом отверстии.
— Демоноборец Теодор Фел из графства Кей-Диуар, некро-мастер и мастер трех граней, — холодно сообщил я, а лицо стражника тут же переменилось, став более собранным и почтительным, я же продолжил говорить: — Я и моя напарница прибыли получить награду за головы преступников, похитивших графиню Жоэль.
Брови стражника от удивления взмыли вверх, а я отодвинулся, дав ему увидеть и саму Лишану.
Ворота тут же открыли, и мы вошли внутрь. Один из стражников ринулся в поместье докладывать графу о нашем прибытии. Вокруг началась суета.
Из замка выбежал местный мастер граней и лекарь. Появились служанки, которые тут же забрали Лишану. Я передал Мари в руки лекарю и мастеру, а сам отказался от помощи и осмотра. Я остался ждать начальника стражи, который должен был забрать головы. Но начальник стражи появился не один.
Рядом с толстобрюхим лысым стражником в наплечниках с шипами, которые носят обычно начальники стражи, шел высокий, крепкий мужчина с непроницаемым, холодным лицом в одеждах имперского гвардейца. Я не видел нашивки на груди или вышивку на плаще, чтобы определить, к какому полку он относится. Но этого и не нужно было, потому что далеко не форма имперского вояки меня насторожила. А его глаза — едва заметно сияющие красным светом. Этот гвардеец был Неспящим.
Проклятый артефакт, который я все еще прятал за пазухой под повязкой на ране, словно бы завибрировал. Я потрогал его, чтобы проверить, не активировался ли он вдруг нечаянно и не впился ли в меня, но артефакт был в прежнем вывернутом состоянии. Вот только я почувствовал, что артефакт стал теплым. Слишком тёплым, практически горячим.
Подумать об артефакте у меня времени не было, эти двое подошли ко мне, начальник стражи, лихо усмехнувшись, поправил свои подкрученные усы, слегка поклонился и представился:
— Мабл Ирвинг, начальник городской стражи Жоэль. А это Ринго Ульвис — офицер полка Неспящих. Он прибыл в Жоэль расследовать похищение графини, но вы, к счастью, его опередили и вернули графу его любимую дочь. Теперь мы все
