– Думаю, надо идти быстрее. Таня проснется и заволнуется.

– Только давай договоримся, что она не узнает, хорошо? – это был Макс. Я тут же выскочила из–за кустов и направила ружье на Дежурного. – Признаться, этого я никак не ожидал.

– Быстро отойди от нее! – процедила я сквозь зубы. Он стоял на том же месте, его лицо выражало спокойствие. – Какого черта, Варя?

– Мы всего на всего ловили рыбу, – я перевела взгляд с нее на ведро, которое держал Дежурный. – Таня, опусти ружье.

– Лучше бы ты послушала свою сестру…

– Да пошел ты! – резко оборвала его я. – Ты не должен был этого делать. Варя! А ты? Почему ты пошла с ним?

– Слушай, давай спокойно поговорим, а? – вступился за нее Максим, Варя почти прижалась к нему. Это меня настолько поразило, что я была не в силах, что–либо говорить. Я еще раз посмотрела на ее испуганное лицо, посмотрела на то, как она доверяла тому, кому не следовало доверять, и отбросила ружье в сторону. Я чувствовала какое–то предательство, какое–то опустошение. – Так–то лучше.

– Варя, объясни, – тихо обратилась я к ней. – Неужели ты не понимаешь, что ему не стоит верить?

– Ну, вообще–то я спас тебе жизнь, – ответил за нее Максим.

– Но и ты учитывай то, что вчера я спасла твою задницу. Выходит, что мы квиты, и я больше ничем тебе не обязана. Так что…

– Стой, стой, стой! Я не понимаю.

– Вот и я не понимаю, как ты так решил, что можешь просто взять и куда–то пойти с моей сестрой! – крикнула я на него. – Думаешь, я не смогу?..

– Не сможешь. Хотя, если вспомнить тот день, когда на нас напали…

– О, думаешь, что так ты сломаешь меня, да? – меня снова начало трясти. – После того, как я сказала, что ненавижу тебя, ты берешь мою сестру и куда–то с ней идешь. Еще один удар. Знаешь, это даже похлеще Аниной пощечины, – у меня по щеке покатилась слеза, и я тут же утерла ее. – Я еще больше начинаю тебя ненавидеть. Варя, пойдем.

– Ладно, – она тяжело вздохнула и пошла за мной. Я чувствовала, что она была расстроена, но оставить ее с этим человеком я не могла. Мы пришли уже в лагерь, когда Аня варила кашу. Я специально села возле костра, чтобы нервировать ее. Черта с два, она скажет мне что–то обидное!

И вот, озлобленная на всех, я сидела и смотрела, как все сидели и ели возле костра. Я не могла есть, меня воротило от еды. Я смотрела лишь на физиономии тех, кто ел, а не на еду. Я пила лишь воду. Я, наверное, выглядела злой, раз Варя каждый раз, когда смотрела на меня, опускала голову. С Максимом мы тоже пересекались взглядами, это были взгляды вражды. После завтрака я отправилась мыть чашки. Я взяла с собой сестру, которая была обижена на меня, как и я на нее. Молча мы перемыли всю посуду и понесли ее в лагерь. Кучка парней сидела отдельно от всех и что–то обсуждала. Вика подозвала меня к себе и перевязала мне раны. Толку от этого не было. Моя рука вновь начала гноиться. Думаю, в скором времени и с ногой будут такие же проблемы. В отличие от Дежурного, Вика не сдирала гной. Вдруг к нам подошел Игорь и присел рядом, смотря, как моя приятельница перевязывала мне раны.

– Вика, ну сделай что–нибудь.

– Слушай, Игорь, я понимаю в этом не больше тебя. Сам бы попробовал! – бубнила Вика. Я лишь улыбнулась ей, чтобы поднять настроение. – Да не стой над душой ты, пожалуйста!

– Ладно, ухожу, – посмеялся он. Наверное, это был самый запоминающийся момент за это утро. Я слышала, как тут иногда все немного смеялись, но он всегда оставался серьезным. Я и представить не могла, что на его лице могла играть улыбка. Это было, правда, странно.

И удивлялись все те, кто видел Игоря в этот день, ведь он улыбался. Наверное, из–за этого сегодня все стали чуточку добрее. Аня за весь день не сказала мне обидного слова, я перестала из–за этого смотреть на нее со злобой, как и на Макса. Варя извинилась передо мной, потом я перед ней. Вика после моей перевязки была сначала удивлена, а потом пожала плечами и пошла к Диме, довольная по выражению лица. Но меня больше заботила не доброта всех людей лагеря, а причина такого хорошего настроения вожака. Ведь он всегда угрюм, чем–то озадачен. У него никогда не светилось так лицо как сейчас. И благодаря этому его можно было разглядеть хорошенько. Хмурость делала его человеком не самой привлекательной наружности, но сегодня!.. Это был парень лет двадцати трех, с черными короткими волосами, со сверкающими карими глазами. Сегодня его внешность была совсем иной. Он казался мне вполне красивым, если я что и понимала в мужской красоте. И, признаться, я иногда заглядывалась на него. Возможно, это был единственный день, когда я видела его веселым, что нельзя сказать о Максиме. Может, с раннего утра его настроение так сильно испортилось, что он ничему не удивлялся. Скорее всего, то, что ссора, которая произошла между нами, удручала его. Я же не чувствовала никаких угрызений совести перед ним. И все–таки, что–то не позволяло мне сильно его ненавидеть. Что–то делало его в моих глазах не таким уж и плохим человеком. Но что?

Мы были почти все в лесу, изучали данную местность. Я шла самая последняя, поэтому по пути я собирала ягоды. Дикая черная смородина была ягодой крупной и сладкой. Но мне снова не лез кусок в горло, настолько мое состояние ухудшалось. Я была слабой, и это не давало мне покоя. Без ружья или ножа, я никак не смогу за себя постоять.

– Эй, красотка! – обратился Игорь, наверное к Ане. Она отозвалась. – Нет. Таня!

– А? – я подняла свою голову и увидела, что сильно отставала от остальных. Он направился ко мне. Я посмотрела по сторонам. Не было ничего такого, чтобы могло привлечь внимание вожака лагеря. Но было кое–что, что привлекало мое внимание. Ненавистный взгляд, нечаянно брошенный, в сторону Игоря. Дежурный никогда так на него не смотрел. Когда я поймала его взгляд, он так же посмотрел и на меня, а потом отвернулся. Все это уже мне начинало надоедать, и по привычке я закатила глаза. Потом подошел Игорь. – Я что–то не так делаю?

– Да, отстаешь от всех, – пошутил он. Я невольно улыбнулась. И посмотрела на остальных. Они были так далеко,