печальный казус с каллиграфией, можно ожидать, что самостоятельно собранная мной удочка из удилища, лески и прочего может оказаться в принципе недееспособной. Навыка создания удочек, как бы он тут ни назывался, у меня не было.

Наверное, обувь и какую-нибудь относительно непромокаемую теплую куртку.

Минимальный запас еды, если с рыбалкой и готовкой что-то пойдет не так.

К счастью, плавки мне без надобности, так как здешние набедренные повязки обладают потрясающей способностью самоочищаться и моментально сохнуть. А средств от загара в этом мире, кажется, и вовсе не водилось. Чего еще тут не водилось — за что я был безумно благодарен — это кусающихся комаров и мух — летать-то они вокруг летали, но к моей персоне интереса не проявляли. Зная принципы компьютерных игр, не удивлюсь, если на местных болотах будут водиться и кусающиеся насекомые-монстры — только размером они будут примерно с кокер-спаниеля. Ну, будем надеяться, что водные пути тут более или менее безопасны, а вот во время стоянок придется быть предельно осторожным — не хотелось бы застрять на погосте в окружении чудовищ уровня этак двадцатого: мои невеликие силы не позволят оттуда выбраться без посторонней помощи.

С деньгами, как ни странно, получилось проще всего. На рынке появился второй торговец, скупающий травы, с ценами на пару медяков выше, чем у конкурента. Поэтому утренний забег по лугам и полям стабильно приносил мне 5–6 серебра, а уж если решиться повторить, то за пару дней нагребаешь, например, на вполне приличное одеяло из чего-то типа плотного войлока, немаркого темно-коричневого цвета и страшно колючее. Потом я обедал и шел рыбачить — все пойманное жарил, сперва на камне, а потом, когда разжился котелком с крышкой-сковородкой — на сковородке. По рецепту там полагалось еще и масло, но и без масла в конце концов удалось получить рыбу, которую теоретически можно было есть. Всего-то на седьмом уровне кулинарии, межу прочим. Занятие плаванием и мореходством я совместил и оставлял на предвечерние часы, когда вода была теплее и спокойнее всего.

«Трясогузка», и верно, переворачивалась довольно легко, хотя в целом оказалась гораздо надежнее, чем я ожидал — чтобы лодка перевернулась, требовалось прямо раскачать ее. Как ни странно, но ни разу не утонул, зато понял, что проще всего мне плавать — по лягушачьи, нырнув под воду и выдыхая под водой воздух. Когда я понял, что могу плыть так довольно долго(пусть и не быстро), и легко поднимаюсь к поверхности воды, чтобы вдохнуть, страх перед водой исчез совсем. «Плавать — это как летать», — думал я, нежась в зеленом пространстве и всей кожей ощущая и тепло, и прохладу, и невероятную легкость тела. — «А люди, люди — это большие водяные птицы, вот». Так что хотя плавание росло довольно медленно, и в каких-нибудь экстремальных ситуациях типа бури, я вполне могу и утонуть, но больше всего проблем было все-таки с «Трясогузкой». Она в принципе не понимала, чего я от нее хочу и куда нам плыть. Маленькое короткое весло заставляло неуклюжую плоскодонку лишь бестолково крутиться на воде — и мои упражнения часто становились поводом для веселья игроков, вкушающих вечерний отдых на берегу.

— Вальс пьяной утки! — кричали мне. — Сплав на гробах! Ну и чемодан!

Я бы с радостью уплывал от этих комментариев подальше, но вот только «Трясогузка» совершенно не желала никуда плыть, а желала крутиться у мостков, как щенок за собственным хвостом.

Шест мне вырубил один из дровосеков — за пару сребреников он срубил небольшую осинку и слегка пообтесал ее топориком. Метра два с лишним получилась палка — и я оценил все способности своего инвентаря, когда и эта дура спокойно заняла место в положенной ячейке. Причем пока ее не обтесали, она, видимо, значилась как «груз», потому что нести ее за дровосеком мне пришлось в руках, в сумку она лезть не пожелала.

С шестом дело пошло лучше, хотя переворачиваться «Трясогузка» теперь стала чаще, а пару раз вообще уплывала из-под ног, оставляя меня висеть на шесте, воткнувшемся в ил. Плюх!

Когда я все же всеми правдами и неправдами догнал мореходство до двух, решил сделать вылазку — посмотреть, где там эта Камка начинается. Обошел озеро, до самых заболоченных тростников, пошел вдоль них и, действительно, через полчаса я стоял на берегу очень небольшой, метров в двадцать шириной, но вполне себе речки. Я посмотрел на нее, посмотрел… Потом залез к себе в инвентарь. Ну да, из еды только кучка пирожков, обуви и куртки нет, запасной удочки нет… И денег — пять серебра и десять грошей.

Вызвал «Трясогузку» на мель у берега, залез, оттолкнулся веслом — и поплыл на запад.

Родителям напишу из города и все объясню. И вообще у них персонажи нормально развиты, вполне могут с любой ватагой игроков до Развила дойти, из Разборихи туда чуть ли не каждый день отряд выдвигается. Или сам за ними приеду, разбогатев и купив нормальную лодку. Посмотрим. Пока у меня впереди — только река.

Глава 14

Шест я достал — и почти сразу убрал обратно. Приличная глубина начиналась почти от самого берега, оттолкнулся от него шестом — и хватит, дна больше не нащупаешь, берись за весло. Что, может, и к лучшему, поскольку даже второй уровень мореходства не добавил мне уверенности в обращении с «Трясогузкой» — не хотелось начинать путешествия с вынужденного купания.

Берега сплошь почти заросли кустарником, темные стволики которого порой тянулись прямо из воды, про себя я решил, что это ивы, а как там оно было на самом деле — одни духи ботаники в курсе. Но, наверное, все же ивы — листочки тоненькие.

«Трясогузка» плыла, как пьяный гуляка, стремясь уйти носом то влево, то вправо, постоянно приходилось корректировать курс веслом — все мои мечты о том, как лодка сама весело помчит меня по течению, пока я буду ловить рыбку, — развеялись как утренний туман. И с «помчит» все тоже обстояло не настолько радужно. Бросая в воду у носа лодки кусочки тростника, я отсчитывал, насколько мне казалось точно, секунды — раз, два, три… — читал как-то в одной книжке, что так очень просто скорость судна вычислить, зная длину его и скорость, с которой оно обгонит плавающую метку. По всем подсчетам выходило, что мы с «Трясогузкой» практически стоим на месте, потом я сообразил, что тростник тоже распрекрасно плывет вместе с нами по течению. Но если судить