– Не говори, – попросил он, дрожащими руками притягивая к себе, чтобы поцеловать.

Я хотела утонуть в этом поцелуе.

Вот так легко, по щелчку пальцев, забыть обо всех подводных камнях, и просто отдаться на волю чувствам. Очень неудобным чувствам.

Думала заарканить Максима, а сама…

Дурочка наивная. Ведь понимаю, что все, что сейчас происходит, – мои порочные заблуждения. Так какого хрена, сердце? Какого хрена ты сейчас бьешься чаще, гоняя по всему телу не только кровь, но и никому не нужные переживания?

И все-таки я ответила на поцелуй. С жадностью, с неутолимой жаждой. С возбуждением, которое никак невозможно отрицать.

Таинственный полумрак вокруг, дрожащий свет свечей, дурманящий аромат масел и благовоний, сизые петли извивающегося дыма. Идеальные скольжения по обнаженной коже, от которых между ног все пульсирует.

Максим целовал меня, глубоко проникая языком в мой рот. Умело ласкал, терзал губы, будоражил воображение еще сильнее. Но не мучил, не атаковал. Наша страсть – танец, а не насилие. Один ведет, а второй – ведомый, но все движения желанны и гармоничны. Максим подается вперед, и я отступаю, даря больше пространства. И следом, словно волна, нехотя покидающая берег, уже сама стремлюсь к его объятиям, кусаю за нижнюю губу, впиваюсь ногтями в его сильные плечи.

Нас качает, и эти качели… головокружительны. Мурашки по коже, сердца, прерывисто бьющиеся мощными турбинами. До звона в ушах – мы целуемся, не в состоянии насытиться друг другом.

Он мне действительно нравится.

Несмотря на все, несмотря вообще ни на что.

Просто парень, просто девушка.

Красивый парень. И простая девушка, которая, зная, что все это – фальш и обман, все еще хочет верить в сказки и чудо.

«Он не изменится», – сдерживал меня внутренний голос.

Получит то, на что спорил, и исчезнет из моей жизни, как исчезал из жизней десятков других девиц на работе. Закончится столь приятное мне внимание, закончится романтика, закончатся неожиданные и волшебные свидания.

Но рано или поздно они всегда заканчиваются.

Не заканчивались бы – давно была бы в счастливом браке.

Так почему сейчас, зная все наперед, я должна отказывать себе в кусочке, в крохотном кусочке радости – прикоснуться к пламени, которое даже в фантазиях раньше было недосягаемо?

Поцелуй. Страсть. Удовольствие.

Относись к этому проще и перестань себя изводить. Считай, что получишь отличную строчку в своем сексуальном резюме – переспала с красавчиком-миллионером в массажном кабинете и бросила в ту же секунду.

Пусть хоть так, да, растопчу самооценку блондина, если еще захочу мстить.

Если захочу.

Слишком горячи его прикосновения. Возможно, все это стоит того, чтобы один раз поступиться сердцем и моралью.

Просто потому, что я – живой человек.

Человек, который… Совершает жуткую глупость, но имеет на это право.

Потому что мне хорошо. Мне нравится, как подушечки моих пальцев скользят по светлым волосам, когда я запускаю ладони в густую шевелюру Максима. Мне нравится запах его кожи. И нравится, с каким непередаваемым восторгом он смотрит на меня сейчас. И то, с каким трепетом он касается меня, словно боится спугнуть или оскорбить неосторожным движением.

Как будто боготворит.

Гладит бедра, давно скинув с моих ног махровое полотенце. Но не пытается коснуться трусов или даже внутренней части бедер.

Все еще флирт, просто предельно откровенный.

Я чувствую себя бесконечно любимой в эти секунды. Потому что никто и никогда не смотрел на меня так, не трогал меня так, не пытался…

Даже Никита.

Воспоминание заставило стиснуть зубы.

Волк даже не пытался казаться лучше, считая, что я и так ему должна. Словно я вещь какая-то. Захотел – взял. Захотел – оставил. Что-то себе решил, придумал, а мне расхлебывать. И плевать ему, что я должна при этом чувствовать.

– Ты великолепна! – Максим отстранился, чтобы посмотреть на меня, обвести взглядом с головы до ног. – Потрясающа…

Его ладони опустились на мои плечи, и я ощутила, как Максим потянул за верхнюю завязку лифа.

Несколько томительно долгих секунд, и верх от купальника медленно и лениво сполз на мои ноги, оставляя грудь обнаженной. Для Максима.

– О, Геля, – протянул Макс, отчего низ живота отозвался томной тянущей болью.

Как и хотела, да?

Максим подался вперед и сомкнул губы на одном из моих сосков.

Приятно. Вторую грудь он накрыл ладонью и мягко сжал.

Я хватала ртом воздух и задыхалась. Головой понимая, что не могу так.

Потому что я – живой человек.

А с людьми так не поступают, как это делают Ворошиловы. А Макс… тот же Волк, только в овечьей шкуре.

– Макс… – протянула я, стараясь найти в себе силы, чтобы оттолкнуть то, что было столь желанным.

– Невероятная, – простонал Ворошилов и переключился на второй сосок. Чуть сжал его зубами, посылая по телу новую волну неги.

Я подалась вперед, ища опору, пока Максим не уложил меня прямо на массажном столе. И нащупала тележку. Подрагивающими пальцами зацепилась за край и потянула на себя…

– Твою мать! – Максим отпрянул от меня, хватаясь за задницу. Но очень быстро пожалел об этом. – Черт… какого… Черт!

Честно?

Я искренне надеялась просто уронить что-нибудь, в надежде, что громкий шум прервет это долбанное наваждение, и я сначала возьму паузу, а затем и вовсе включу заднюю.

Но то, что получилось, оказалось выше всяких похвал.

Браво, Геля! Вот это защита!

На подносе оказалась ванночка с горячим воском, которую я опрокинула аккурат на Максима. Воск тек по его ноге и, до того как Макс сообразил, во что вляпался, он успел влезть в эту вязкую массу ладонями, дотронуться до груди, растянуть застывающий воск по телу.

Идеально.

– Лучше замри, – посоветовала я, накидывая на себя полотенце.

– Черт, жжется-то как!

Стоит признать, Максим вел себя невероятно сдержанно.

– Я позову на помощь.

– Не надо! – Ворошилов-младший, кажется, еще рассчитывал вернуть романтику. Но это он зря, конечно. Я уже успела «протрезветь» и избавиться от розовых очков. – Я просто схожу в душ и смою…

– Не хочу тебя расстраивать, но не смоешь. – Это не совсем правда. Но я же обещала себе, что буду дурить Максима до последнего. – Здесь столько воска… Прости, пожалуйста, мне так жаль… Эй, нам нужна помощь! – Я выглянула в коридор, и моментально подбежали сотрудники. Видимо, уже услышали крики Максима минутой раньше.