— Посмотри, мой русский друг.

Он указывал на Бриджит.

Хотя вокруг ирландки было полно девочек вдвое моложе, она полностью владела общим вниманием. Стакан в одной руке и мундштук в другой совсем не мешали красавице танцевать: она двигалась в такт бодрой музыке с потрясающей грацией. Словно танцевала вовсе не под рок, а как минимум под джаз — или, может, вовсе что-то классическое. Рыжие локоны взлетали к потолку, разбегались по голым плечам, падали на лицо. Тогда я бы ещё не взялся судить, что из лоа за боги или полубоги, но танец Мамы Бриджит выглядел божественно. Я недаром повторяю это слово.

— Иди, спляши с ней. Я староват для такой музыки. Иди, чего застыл? Не расстраивай мою жену!

Расстраивать Барона и его жену мне совершенно не хотелось: оставалось подчиниться.

Как ни странно, тот вечер почти забылся уже следующим утром. Хотя «забылся» — это не совсем верное слово. Я вроде бы и помнил все события, однако они больше не казались ни странными, ни пугающими. Не казались даже особенно интересными: я просто перестал об этом думать, едва открыл глаза в своей постели.

А через пару дней забыл уже по-настоящему: ровно до того дня, когда Барон Самди в самом деле явился на наш стадион. Кстати, если вы подумали, что вся история только о нём и Маме Бриджит, то отнюдь. Впереди нас с «Лепреконами» ждали другие удивительные события и… встречи.

***

Прошли месяцы. Наступила зима, и наша последняя игра за «Лепреконов» приближалась.

Для многих парней она должна была стать и последним настоящим матчем в жизни: большинство игроков школьных команд на том заканчивают. По всему выходило, что так будет и со мной.

Линк Флэтчер окончательно нацелился на общественный колледж. Пусть это далеко от предела мечтаний, но наш ресивер не унывал.

— Учиться всё равно не хочу. —признавался он. — А за два года уж кому-нибудь приглянусь.

Ну да: подальше от мистера Ли у Флэтчера явно будет шанс продать себя скаутам. Если бы наш дорогой тренер меньше руководствовался расизмом, а больше оценивал футболистов по самой игре и использовал их лучшие качества — быть «Лепреконам» в центре внимания колледжей постоянно. Но увы…

У Рики всё тоже складывалось не лучшим образом.

— Если не Университет Луизианы, то уж куда-нибудь…

Увы, речь по-прежнему не шла о спортивной стипендии: нашему квотербеку предстояло пробиваться в команду, учась на деньги родителей.

— За Сквера обидно.

— Да уж: полное говно выходит.

Именно говно и выходило, иначе не скажешь. Никаких предложений от вузов. Под конец сезона мистер Ли, кажется, вовсе забыл о моём существовании. На последних тренировках я почти не участвовал в розыгрышах — отрабатывал рывки да наматывал круги вокруг стадиона.

— Романов, ты в чертовски плохой форме. Если бы Адамс мог работать на каждый «вынос», то клянусь Богом: не видать тебе поля вообще!

Я едва сдержался, чтобы не плюнуть мистеру Ли прямо в его наглую южанскую рожу. Это я-то в плохой форме? Любой человек, имеющий глаза и способный следить за секундомером, сказал бы: бегаю чуть-чуть хуже Адамса. А свалить меня в сто раз сложнее — уж в этом все защитники убедились, что свои, что чужие.

Но мистер Ли ко всем моим стараниям оставался слеп и глух. Традиционно благоухая перегаром и сверкая красной рожей, он продолжал пестовать свою любимую голубоглазую бестию. Типичный футбольный неудачник: когда-то хорошо играл за школу в несусветной перди, был звездой для всего города из трёх с половиной домишек. Отучился в заштатном колледже, так и не стал профи, подался в тренеры — теперь заливается бурбоном, вымещает свои комплексы на неугодных и по праздникам бьёт жену.

Последнее суждение мои друзья сочли преувеличением.

— Давай всё-таки Гитлера из него не делать.

— Он говнюк, но не настолько.

— И всё-таки не худший тренер на свете. Как-то команду построил…

Признаю: иногда я действительно перегибал палку насчёт мистера Ли. Всё-таки он вырастил из нас каких-никаких футболистов. Эта ситуация с Адамсом, если подумать, не сразу сложилась…

Вы не подумайте: Адамс пахал на тренировках как проклятый, признаю. Без сомнения, он был прекрасным раннинбеком — за сезон набрал огромное количество ярдов, заносил тачдауны в каждой игре. Но мне от того было не холодно и не горячо.

Я думал о собственной судьбе, и думы эти к концу года стали уж совсем мрачными.

Как-то раз, сидя на трибуне школьного стадиона после тренировки, мы с Рики и Линком завели важный разговор. Был приятный вечер: ещё не стало слишком холодно, красные закатные лучи отражались в окнах нашей альма-матер. Я старался получше запомнить все ощущения. Скорее всего, скоро на стадионах доведётся бывать только зрителем…

Рики потянул за ключ банки «Пепси». Она зашипела, и едва затих этот звук, как Мартинес высказал смелую мысль.

— Я вот что думаю… Тони ведь хреновый квотербек, да? Что имею в виду… мистер Ли не решится заменить меня во время игры?

— Да какое там!

Этот Тони, здоровенный итальянец, был классным парнем. Затусить с таким — всегда весело, но единственной причиной его пребывания в составе «Лепреконов» была необходимость иметь хоть какую-то замену основного квотербека. В нашей школе полный порядок с мощными, высокими, быстро бегающими парнями. Да. А вот что до пасующих…

— Так вот. — продолжил Рики. — Квотербек ведь может менять схему атаки перед розыгрышем. Ну, типа: тренер выбрал, но я вроде как увидел подлянку защиты… и переиграл. Ну, нормальная ситуация.

— Это для профессионалов нормальная. Не в школе же.

— Не в школе. Но что мистер Ли сделает? Выпустит Тони вместо меня? Даже не смешно. Короче, я к чему… У нас в плейбуке есть интересные схемы. Просто мистер Ли вечно забывал про них, пока продвигал Адамса. Мы можем в наглую начать играть по-своему: я просто дам команду, парням придётся выполнять.

— Я, конечно, очень ценю твою заботу… но это дебильная идея.

— Почему дебильная? Всё равно же последний матч.

— Во-первых, будут ли скауты на последнем матче? Сомневаюсь, давно их не видно. Во-вторых, Мистер Ли тебе за это такую рекламу по