К пенобетонному замку пошли по окраине деревни, там было попросторнее и обзор получше. Опять же никто по дороге не попался хотя было тревожно. И так устал как собака, теперь вымотался почти окончательно. Не без основания полагая, что как раз засаду устроить лучше всего в его резиденции, Меланию 3 раза проинструктировал, чтобы встала не перед дверью, но сбоку, а то и стрельнут через дверь и все!

На удивление обоих дверь даже не была заперта, а в замке никого не было. Было много накидано перьев, и сухих, и мокрых, непривычный беспорядок явное недавнее присутствие посторонних, тем более что старуха уловила тот самый запашок, что и в ее комнате ранее. Грязища и пол, натоптанный изрядно. Все в отпечатках грязных ботинок. Переглянулись недоуменно.

- Вот на то похоже что забрали они твою подругу вместе с супом – сказала старуха.

Барон кивнул головой сам пришел к таким выводам.

- И если есть что ценное, лучше бы прибрать с собой в машину.

Этого Витя сразу не понял, переспросил. Малания Пахомовна пожала плечами, потом пояснила - если дать все разграбить потом запаришься разыскивать. Кроме супа может быть что поценнее было у барона?

Виктор кивнул и шустро поднялся по лестнице, со странными чувствами убедился в том, что роскошнейшее ружье фирме Перде по-прежнему висит на стенке, а снайперский карабин, к которому не было патронов уже не стоит в углу за шкафом, а валяется посреди комнаты с бесстыдно открытым затвором. На втором этаже точно был обыск, все вывернуто из ящиков и раскидано. Характерно что и ящики с инструментами и всякими деталями тоже осмотрели, но белы рученьки это не заинтересовало. А там как раз Виктором были припрятаны кое-какие золотые вещички, найденные на зомби во время чисток. Переправил тяжелый кулечек себе в карман. Забрал оба дорогущих ружья, хоть патронов и нет, но не оставляет же такое нормальный человек!

На первом этаже обнаружил, что все вино, которое у него было, тоже украдено подчистую. Неприятно ухмыльнулся, хотя сам пил мало, но это почему-то обозлило особенно сильно. После такого набега возникло четкое ощущение что дом как-то опоганен, осквернен, (говоря высокопарно, но точно), словно тут насрали и размазали.

Переглянулся со старухой, по ее взгляду понял, что никаких утешений женщине говорить не будет, но она ровно то же чувствует – ее дом тож угадили. Так же.

- Что дальше делать будем? - спросила старуха.

- Что положено делать против восставших?

- Интервентов приглашать. Так всегда делают.

Барон задумался. Он был совершенно уверен, что бунтари сейчас празднуют победу, и скорее всего уже пьяные. Если сейчас возьмется он их карать, то скорее всего перестреляет. Были б они поумнее пристрелили бы его еще на въезде. Или встретили бы в замке. Раз этого не сделали, то идиоты. Считать же их шибко миролюбивыми и гуманными не получалось. Не та порода. Так что в перестрелке скорее всего он бы их наказал. Но этому мешало 2 соображения. Первое – то, что в хаотической пальбе снаружи и внутри изб обязательно придется зацепить кого-то постороннего, в том числе своих баб, а второе то, что зацепить могут и его. И оба последствия ему категорически не нравились.

Хватит ему - и так подстреленный Калган проблема большая.

Мысль насчет приглашения интервентов понравилось куда больше. И Макса с его людьми как раз звать не хотелось. Вот сообщить что бунт с его присланцами произошел – стоит. Но как только увидел разбитую в хлам рацию, понял, что с этим ничего не получится. Что же остается последнее?

Остается пригласить зомби, тем более что компактная толпа в районе пробки у моста в результате всех последних событий хоть и уменьшилось в количестве голов, но зато отожралось на трупе бандита, пошустрела и сильно растянулась по дороге, зомби, привлеченные шумом и набитым мясом теперь не так далеко от деревни.

Самое смешное и тут то, что если бы бандиты не валяли дурака, а действительно помогли зачистить пробку, то там было бы все тихо. Но по их собственной вине взявшиеся как бы помогать в зачистке только сами же себе и нагадили.

Дальше пришлось изрядно попотеть. Старуха шла, пугливо озираясь, по середине улицы, грозный барон крался следом, прижимаясь к заборам, стараясь не упустить ни единого шороха, и злясь на себя за бряканья и пыхтение. От волнения сердце бухало так громко, что аж в ушах шумело. Впрочем, Виктор никогда не считал себя бесшумной ниньзей, и прекрасно понимал, что Чингачгук из него никакой. Зато может поддать огоньку.

Очень быстро выяснилось, что все пирующие собрались в 4 больших домах, стоящих рядом друг с другом. Веселый шум был издалека слышен. Победу празднуют. Мелания Пахомовна проверила другие жилые избы, с опаской входя в сени, но в остальных было пусто. Даже двери не заперты.

На месте сидела только Гайка и, естественно Калган. Двустволку у девки тоже отобрали, на праздник не позвали, поиздевались только всяко, да Калгану пару раз пнули по сетке кровати. И шлюшка, и бандит были перепуганы до полусмерти, так как не знали, что из сказанного им сегодня было шуткой, а что будут претворять в жизнь победители. Спрашивали бабку, где Виктор, и в 2 голоса убеждали бежать немедля, если можно. Точнее говоря - пока можно.

На этом, собственно, можно было бы разведку и закончить. Но привыкшая все делать до конца старуха, решила все же узнать какое настроение у тех баб, с которыми она прожила в деревне последнее время. Виктор знал про женское упрямство достаточно хорошо, поэтому не стал спорить, только попросил Меланию Пахомовну не заходить в дома, так как оттуда ее без большой стрельбы выцарапать будет невозможно. А начнут затаскивать он тогда их пришьет. И заодно попросил отдать револьверчик, чтобы соблазна не было.

После первого же дома старуха наглядно убедилась, что была не права. Своими глазами увидела, что бабенки веселее веселого, видела и Валерию, и дома управительницу. И очень сильно удивилась тому, что чертова Валерка вышла с ружьем в руках. Ну да, эгалите, фратернитэ, либертэ и прочий брудершафт! Виктора особенно выбесило то, чтобы бабенки выглядели счастливыми. Даже лучились, стервы. Авантт этот паскудный тут же вертелся, попутно успел бабке дать подзатыльник, обшарить карманы с большой ловкостью, а потом повернул ее спиной и под общий смех