барон без своей милости, - с почтением отвечал отец. – А насчёт чудес, так это он по доброте душевной так изъясняться изволит. Ничего волшебного в изделиях моих нет, просто опыт житейский да мастерство мне помогают. С божьей помощью сладил я кресло для нашего раненого барона, на котором он теперь свободно по владениям своим ездит. За то и награды от него удостоился. Да ещё зуб его милости мы с дочкой подлечили. Вот она, моя помощница, Лира её зовут. Без неё я бы ни кресло не смастерил, ни зубы без боли врачевать не сумел. Не дал мне Господь наследника, так дочь моя мне ученика и сына заменила, вразумили её небеса многим умениям, что подспорьем для меня стали.

- Вот как? – удивлённо поднял бровь старейшина. – Впервые слышу, чтобы юная девица, да ещё незнатного звания преуспевала в столь сложных ремёслах, как кузнечное дело да врачевание. Что ж, возможно, и впрямь ей дар свыше дан, поживём – увидим. Так, значит, хочешь своим промыслом под эгидой нашей заняться? Судя по рекомендации барона, мастер ты толковый. Так что обоснуйся да приступай к работе. Пойдёшь сейчас к секретарю, он тебе устав гильдии нашей передаст. Помни, что соблюдать его следует неукоснительно. Один раз за тобой проступок заметим, будешь на собрании мастеров, как нарушитель, обличён. За второй проступок штраф виновного ждёт, и немалый. Ну а оступишься трижды – с позором будешь навеки изгнан из гильдии и за пределы города. Да и взносы вовремя платить не забывай, иначе лишишься права на заказы. Осознал ли ты это, мастер Лидс?

- Так точно, сударь, как не понять, - отвечал кузнец. – Доверие ваше да рекомендацию господина барона оправдать обязуюсь и ни в чём против законов здешних вовек не пойду, отродясь за мной худого не числилось.

- Да будет так. А теперь ступай, прочти устав да бумагу подпиши с обещанием свято чтить его положения. Дальше сам за себя отвечаешь, но барство наше оружейное тебе впредь порукой будет, ежели не возведёшь какой вины на себя.

Староста вернулся в своё кресло, давая понять, что аудиенция окончена. Мы с отцом ещё раз поклонились и вышли из кабинета..

Отыскав секретаря, кузнец исполнил все необходимые формальности с бумагами, и мы отправились восвояси, прихватил с собой копию устава гильдии, которую обязан был иметь при себе каждый мастер. Свой визит к бургомистру отцу пришлось отложить на завтра: сегодня ему предстояло тщательно изучить устав, чтобы узнать о своих новых правах и обязанностях. Мы вернулись в дом нотариуса.

Вечерело. Накануне ужина ко мне в комнату кто-то постучался. Я открыла дверь – на пороге стоял Арнольд. Признаться честно, в суете и хлопотах нынешнего дня я совсем забыла о наших спутниках-музыкантах, которые спозаранку ушли давать представление.

- Арни, как я рада тебя видеть! – непритворно воскликнула я. – Ну что, удался почин? Благосклонна ли здешняя публика к вашим выступлениям?

- Прекрасная Лира, благодарю, всё прошло удачно, - отвечал мне юноша, но в голосе его радости не слышалось. – Осыпали нас нынче монетами, словно дождём. Народ тут не чета деревенскому, люди сплошь зажиточные да щедрые. Но пора нам в дальнейшие странствия. Мы, бродячие артисты, словно птицы небесные. На одном месте долго задерживаться не приходится, иначе всё заработанное на поборы стражников уйдёт. Не больно-то нас власти жалуют. Проститься я пришёл, милая Лира. Как знать, может, больше и не увижу тебя на этом свете… Разве только…

Менестрель помедлил с минуту, и, наконец, решился сообщить недосказанное.

- Если ты согласишься бежать со мной навеки! Признаться хочу: с тех пор, как я встретил тебя в той деревне, нет покоя сердцу моему. Одна ты в нём царишь. Что ни делаю, чем ни заниамаюсь – в мыслях твои дивные синие глаза, подобные драгоценным сапфирам. И есть в тебе, помимо красы, что-то неуловимое, чего и словами не могу описать. Словно не из нашего ты мира, а явилась дивным виденьем из каких-то легенд…Прошу тебя, стань моей дамой сердца и раздели со мной все будущие пути! Да, я человек небогатый, но, клянусь честью дворянина, хоть и обедневшего: я стану твоей защитой и опорой на всю будущую жизнь, и буду самым верным рыцарем. Что скажешь на это, прекрасная дева?

Я была озадачена этим неожиданным признанием. Конечно, женская интуиция мне и раньше подсказывала, что музыкант неравнодушен ко мне, но таких глубоких чувств и серьёзного предложения я никак не ожидала.

- Арни…Выслушай меня и пойми, - я с грустью опустила глаза. – Не могу оставить я своего отца без опоры, нет у него никого в мире, кроме меня. Мой побег убьёт его. Но и не в этом одном дело. Возможно, батюшка и благословил бы наш союз. Да только… Скажу тебе без лукавства: не люблю я тебя. Ты юноша благородный и милый, и до конца дней я буду тебе благодарна, что вызвался быть нашим проводником. Но, как говорится, сердцу не прикажешь. Ты для меня добрый друг, и люблю я тебя сестринской любовью. Так что пойми и прости меня…

- Что ж, добрая девушка. Насильно мил не будешь, - вздохнул мой обожатель. Прошу только тебя, не откажи мне в последней просьбе…

Он снял со своего изящного пальца серебряный перстень с дворянским гербом и протянул мне.

- Возьми в память обо мне. Это фамильная ценность нашего заморского дома Нассау, от предков мне достался. Как гласит поверье нашей династии, он защищает от бед и приносит удачу носящему. И ещё. Если встретится тебе кто из рода моего на жизненном пути, покажи этот перстень, и тебе всегда помогут в любой беде, как другу фамилии. Такая у нас традиция.

Я не смогла отказать ему и надела подарок на свою руку.

- Спасибо тебе, ты и вправду благородный рыцарь. Я всегда буду беречь твой дар и молить за тебя небеса. Храни тебя Господь на всех путях, - я с искренним чувством признательности перекрестила юношу.

- Прощай, моя прекрасная дама! Будь счастлива! – Арнольд поклонился и вышел прочь. Я ещё долго смотрела ему вслед, чувствуя в сердце светлую грусть.

Пришёл новый день, и наутро отец поспешил с визитом к бургомистру. На этот раз он наотрез отказался взять меня с собой, объясняя, что к столь высокой персоне простую девицу не допустят без нужды, а его посещение обосновано необходимостью войти в сословие горожан. Я согласилась и пожелала