Меня снова кто-то дернул, пытаясь вытащить через окно. Дверь сильно заклинило, так что других шансов выбраться не было.

- Ее достаньте, - на глазах появились слезы. Она живая. Пока. Надо торопиться. – Любые деньги…. Ее спасайте…, - я вяло оттолкнул чужие руки.

- Сейчас, все уже сюда летят. Ты терпи, - снова тот же голос, что и раньше.

Никогда не думал, что с такой радостью буду слушать вой приближающихся сирен. Когда меня все же вытянули в окно, оказалось, что у меня больше всего пострадала голова…, ну, и шок случился. Однако, на ногах стоять я смог, пусть и опираясь на неизвестного мне человека. От машины отходить я наотрез отказался, следя за каждым движением спасателей, которые вырезали из металла Женю. Живую. Я это понял, потому что медики ей капельницу в руку воткнули и не убирали, пока девушку с великой осторожностью не погрузили на носилки.

- Ты с ней в вертолете полетишь, или с нами поедешь? – Спросил меня кто-то.

Куда с кем-то ехать, я не понял.

- С ней, - ответил, пытаясь прийти в себя.

- На, нашел в машине, - мне в руку что-то сунули, а потом повели в вертолет, приземлившийся тут же на трассе.

Только, когда мы начали подниматься вверх, я понял, что в моей руке лежит телефон. Глянул вниз, на удаляющуюся дорогу, где развернулась страшная картина: большегруз смявший автомобиль прицепом, который ощутимо разметало по дороге.

Я перевел заторможенный взгляд на медика, который о чем-то меня спрашивал. Прислушался.

- … не беременная? – Спрашивал он.

- Что? – С трудом разлепил я губы.

- Ваша жена не беременная? – Терпеливо повторил он.

- Нет, - покачал я головой.

- Вы потерпите. Долетим, вами займутся. Сейчас девушку стабилизируем, - пообещал он мне, кивнув туда, где суетились двое врачей.

Кивать я побоялся, так как голова гудела, как старый колокол, по которому ломом прилетело, чтобы ржавчину сбить.

- Хорошо, - проскрипел и посмотрел на зажатый в окровавленной руке телефон. Это меня, наверное, стеклом посекло.

Телефон, кажется, мой. Почти целый, если не считать разбитого защитного стекла. А где Женин? Поднял голову и увидел, как с нее отцепляют небольшую сумку. Хорошо, все ее документы с ней, телефон тоже. Теперь надо сделать самое неприятно, но очень важное. Я сфокусировал зрение, чтобы в глазах не двоилось, и по памяти набрал номер.

- Игнат, вы где едете? – Дядя Мирон был явно чем-то доволен, а потому весел и несколько беззаботен.

- Мы… в аварию попали, - мой язык все еще сильно заплетался.

- Что? В какую аварию?!? – Тут же всполошился он.

- Сильную, - выдохнул и на глаза снова навернулись слезы. Черт! Я только сейчас понял, почему она машину юзом пустила водительской стороной вперед. Она раньше меня увидела, что прицеп заносит и шансов нет, а потому выбрала вариант подставиться самой, а не мной рисковать. – Женя…, - всхлипнул и замолчал, закусив губу.

- Жива? – Рявкнул дядя Мирон. – Она жива? Игнат, говори быстро!

- Дайте мне, - телефон у меня мягко вытянули из рук. – Здравствуйте, это врач центра медицины катастроф…. Да, девушка жива, но в очень тяжелом состоянии. Подозреваем внутреннее кровотечение, множественные переломы…. Да, его еще не осматривали, но он в относительно неплохом состоянии…. Адрес запишите….

Я все это время боролся с собой, чтобы не впасть в истерику, услышав про возможные травмы Жени.

- Это вас, - телефон вернулся мне в руки.

- Слушаю, - ответил, вытерев лицо рукавом.

- Игнат, ты не переживай. Вы долетите через три минуты. Я сейчас позвоню в больницу и договорюсь, чтобы все было по высшему разряду. Блин, еще Люде надо как-то сказать, - чертыхнулся он. – Ты там держись. Рядом с ней кроме тебя пока никого нет. Ясно? – Спросил он.

- Ясно, - дрогнувшим голосом ответил я.

- Мы с Люсей прилетим, как сможем. Все остальное на тебе. Ты там контролируй все, - велел он мне.

- Конечно, - выдохнул я, чувствуя, как мне становится легче.

У меня есть задача, мне нужно контролировать все, что делают с Женей, а не сопли распускать. Истерика моя закончилась так же быстро, как и началась. Тем более, что и вертолет начал снижаться.

Запихав телефон в карман порванной куртки, я принялся следить за врачами, которые суетились вокруг Жени. Отмечал каждое их действие, смотрел за каждым жестом и старался не думать о том, что это я во всем виноват. Если бы я не валял дурака, а просто выспался ночью, то она не села бы за руль, не сделала бы такой… неправильный выбор в пользу моей жизни. Ну, ничего. Я ей устрою, когда она прийдет в себя и будет чувствовать себя… хоть как-то.

На крыше здания, куда приземлился вертолет, нас уже ждали. Медперсонал суетливо укатил куда-то Женю. Я рванул было за ней, но меня тоже куда-то повели.

- Мне надо с ней, - оглядывался я и пытался вырвать руку из мертвой хватки.

- Вашу жену увезли в операционный блок, вам туда нельзя, - услышал я голос медсестры, что шла рядом с мужчиной, который молча тянул меня по коридору. – Вас сейчас обследуют и через полчаса переведут в ту же реанимационную палату, куда привезут вашу жену после операции. Вы не переживайте, у нас хороший персонал здесь, и более тяжелые случаи вытаскивали.

Куда уж тяжелее-то?

- Она выживет? – Спросил прямо.

Женщина бросила на меня странный взгляд.

- Ее удалось стабилизировать, - только и ответила она.

Мое обследование продлилось минут двадцать. Потом еще полчаса ожидания и да…, сотрясение, трещина в одном ребре, гематомы и два осколка стекла вытащили из щеки и руки. Ничего фатального, но и приятного мало. Я же едва заметил те манипуляции, что со мной проводили. Лишь бы Женя выжила, лишь бы у нее все стало хорошо.

Меня проводили в палату, куда еще через час вошел человек в форме. Если честно, то к тому времени я все нервы себе уже измотал в ожидании окончания операции.

- Осипов? – Уточнил он.

- Да, - я лежал на кровати, потому что в мою руку вставили капельницу (не знаю, что они там мне прокапывали).

- Капитан Маляров, я от вашего отца, - мужчина вышел в коридор и внес в палату две дорожные сумки: