Шрифт:
Закладка:
Историк Артюр Арну характеризует королеву Изабеллу так:
«Чувство гуманности заставляло ее отрицательно относиться к кровавому трибуналу, жестокости которого уже успели привести в ужас всю Испанию, и ее природная честность внушала ей угрызения совести относительно конфискаций имущества, следовавших за каждым постановлением Священной канцелярии»[167].
И вот тут-то и вступил в дело Томас де Торквемада, которого Изабелла обожала и к каждому слову которого она прислушивалась. Как пишет Артюр Арну, он «разрешил, наконец, ее сомнения. Он доказал королеве, что религия предписывает ей способствовать инквизиции»[168].
В книге «Инквизиция» Леонара Галлуа читаем:
«Королева, кроткая и добрая, не могла позволить обращения со своими подданными, несогласного с ее характером. Но духовник ее Томас де Торквемада <…> нашел средство успокоить сомнение королевы; он доказал ей, что эта мера есть обязанность, налагаемая религией в тех обстоятельствах, в которых находится теперь Кастилия, – и он получил согласие королевы»[169].
* * *В феврале 1482 года, как мы уже говорили, папа Сикст IV назначил Торквемаду инквизитором. Но первым инквизитором-доминиканцем испанского происхождения был вовсе не он.
Еще в середине XIII века папа Иннокентий IV (в миру – Синибальдо Фиески, граф Лаваньи) адресовал частное бреве (письменное послание) приорам доминиканских монастырей Лериды и Барселоны, чтобы они предоставили арагонскому королю Хайме I монахов своего ордена для исполнения обязанностей инквизиторов. Ими стали брат Педро де Тоненес и брат Педро де Кадирета. И потом испанцев (понятно, что под испанцами мы тут понимаем людей, живших на Пиренейском полуострове и разговаривавших на испанском языке[170]) среди инквизиторов было немало.
* * *Как мы уже знаем, когда инквизиторы Мигель де Морильо и Хуан де Сан-Мартин начали исполнять свои обязанности в Севилье, репрессии начали множиться, словно снежный ком. В ответ тут же последовали жалобы на действия инквизиторов, обращенные к папе.
В результате в апреле 1482 года папа Сикст IV издал буллу, выражавшую сожаление о том, что многие праведные христиане без каких-либо серьезных доказательств были брошены в тюрьмы, подвергнуты пыткам и лишены своего имущества. В том же документе папа делал вывод о том, что «инквизицией уже некоторое время движет не ревностное служение вере и спасению душ, а жажда богатства»[171].
В соответствии с этим все полномочия, данные инквизиции, были аннулированы, и папа потребовал, чтобы инквизиторы были поставлены под контроль местных епископов. Такие меры были, разумеется, дерзким вызовом монархии, и Изабелла с Фердинандом были этим сильно возмущены. Сделав вид, что сомневается в подлинности папской буллы, Фердинанд отослал Сиксту IV лукавое послание, которое заканчивалось следующими словами: «Доверьте нам заботу об этом вопросе»[172].
* * *Получив такой отпор, папа полностью капитулировал, и 2 августа 1483 года появилась новая булла, которая учреждала постоянный Священный трибунал инквизиции в Кастилии, вверив ему полномочия высшей инстанции инквизиции, которой должны были подчиняться все инквизиторы вообще и каждый из них в отдельности.
Для управления этим Священным трибуналом была создана новая должность генерального (великого или верховного) инквизитора Кастильского королевства. Первым эту должность занял Томас де Торквемада, человек, который за ночь мог прочитать сотню донесений и доносов.
По мнению историка Жана Севиллья, «инквизитор – это слово, обремененное позором»[173].
При этом ряд специалистов отмечают незаурядные способности тех, кто исполнял эту роль. В частности, историк Бартоломе Беннассар пишет, что инквизиторы были «людьми удивительных интеллектуальных качеств», а инквизиция вела судопроизводство «очень точно и очень скрупулезно». Этот же автор утверждает, что инквизиция была «правосудием, которое практикует внимательное изучение свидетельств, которое осуществляет тщательную проверку, которое без скряжничества принимает отвод обвиняемыми подозрительных свидетелей, которое очень редко прибегает к пыткам и которое соблюдает легальные нормы <…> Она была правосудием, озабоченным тем, чтобы обучать, объяснять обвиняемому, в чем он заблуждается, правосудием, которое внушает и советует, приговоры которого касаются только рецидивистов»[174].
Как же отличается все вышесказанное от традиционных представлений о кровожадных и фанатичных инквизиторах, забавляющихся пытками и тысячами отправляющих ни в чем не повинных людей на костер…
А теперь еще раз обратим внимание на тот факт, как произошло назначение Торквемады. По правилам, пост генерального инквизитора должен занимать человек, назначаемый папой, но во всех своих действиях он должен был быть подотчетен королевской чете.
Французский писатель Жак Коллен де Планси пишет:
«Когда Изабелла увидела, что инквизиция укрепляется, она попросила папу придать этому трибуналу такую форму, которая могла бы удовлетворить всех. Она попросила, чтобы суды, проходившие в Испании, стали окончательными и не требовали утверждения в Риме; одновременно она посетовала на то, что ее могут обвинить в том, что она в установлении инквизиции видит лишь возможность делить с инквизиторами имущество приговоренных. Папа Сикст IV утвердил всё, похвалил усердие королевы и смягчил угрызения ее совести относительно конфискаций. Булла от 2 августа 1483 года поставила в Испании великого генерального инквизитора, которому были подчинены все трибуналы Священной канцелярии. Это место было отдано отцу Томасу де Торквемаде»[175].
* * *Итак, на должность генерального инквизитора Кастилии был назначен Томас де Торквемада. Произошло это в начале августа 1483 года при следующих обстоятельствах.
Королева Изабелла спросила мужа, может ли она сама назначить человека на должность генерального инквизитора. Фердинанд, конечно же, позволил ей это сделать, прекрасно понимая, о ком может идти речь.
Изабелла тут же послала за Томасом де Торквемадой.
Ему было уже 63 года. Он любил тишину своего монастыря Санта-Крус-ла-Реал (одного из основных монастырей в Сеговии), и только твердая уверенность в том, что его присутствие при королевском дворе необходимо, убедила
