Шрифт:
Закладка:
Николь побледнела. От неожиданности она не могла сказать ни слова.
— Ада, прекрати, ты переходишь границы! — проговорила мелодичным голосом дама с чёрными волосами, — посмотри, как побледнела девушка!
-Побледнела? Инес, нежели ты не видишь, что такой типаж любую роль сыграет. Сегодня строит оскорблённую невинность, а завтра, не моргнув глазом, расстроит свадьбу твоего сына.
Николь видела, как подошла Нина с подносом и удивлённо смотрела то на Николь, то на дамочек, которые казались такими респектабельными и вежливыми. И словно по волшебству превратились в мегер.
— Итак, послушай, красавица, — продолжала Ада, — Борису ты сумела жизнь испортить. Но Глебу испортить мы не позволим. Никогда, нигде и не при каких обстоятельствах не упоминай о нём. Забудь его фамилию. В конце недели будет объявлено о его помолвке с Верочкой, очень достойной молодой девушке, которую он любит. И, не дай Бог, до Верочки дойдут слухи, что ты мутишь с ним! Поверь, мы тогда о тебе такие слухи пустим, что приличные люди будут стороной обходить твою лавку!
— Я ничего не придумываю! — пролепетала Николь.
-Инес, ты глянь, какая беспринципная девица! Ага, скажи ещё, что Севастьянов взял тебя в жёны! Да он бы не посмотрел на тебя. Только так, на переспать. Видимо, сама кинулась ему на шею!
После Мэри он никого серьёзно не воспринимает! Только Верочке удалось смягчить его сердце.
Мы тебя предупредили! Когда Роза была здесь хозяйкой, многие наши подруги и приятельницы являлись покупательницами. Поверь, стоит нам словечко замолвить, ни одна здесь больше не появится! Обанкротишься за месяц –другой!
И, вообще, Инес, надо Верочке подсказать: пусть скажет Глебу, что она хочет здесь студию открыть. Он не сможет отказать своей будущей жене и моментом вышвырнет эту вертихвостку! И тогда я буду спокойна! ЭТО будет тебе наказание за Бореньку! — выплёвывала злые слова Ада.
Николь хотела закричать, что она законная жена Севастьянова. Она!
И он не позволит так с ней обращаться и выгнать её.
В этот момент зазвонил телефон Николь.
Она машинально сняла трубку! Только для того, чтобы предоставить себе небольшую передышку от всего этого кошмара.
-Николь? — проговорил в трубке незнакомый голос.
— Да, это я!
— Я являюсь помощником господина Севастьянова. Звоню вам по его поручению и извещаю: на следующий понедельник назначена процедура вашего развода. Просим подъехать в Загс для подписания заявления к 10-00 часам. Я вам ещё позвоню и напомню. Всего хорошего!
Николь положила телефон и закрыла глаза. В висках пульсировала кровь.
Он даже не сообщил лично.
Она открыла глаза. Ада что-то говорила, но Николь не слышала. Казалось, она попала к какой-то вакуум .
К горлу подкатила тошнота. Она прикрыла ладонь руками и быстрым шагом прошла мимо удивлённо смотревших на неё дам.
Она зашла в дамскую комнату и склонилась перед унитазом.
Казалось, её вывернуло наизнанку.
Николь поднялась, подошла к раковине, посмотрела на своё бледное лицо.
Неужели это то, о чём она подумала?
Она положила правую руку на свой плоский живот и попыталась вспомнить, когда прошли последние критические дни. Два месяца их не было точно.
За всей нервотрёпкой и суетой последних месяцев, о такой мелочи, как «задержка», она даже не задумывалась.
Если её подозрения подтвердятся, то значит, всё произошло тогда, месяца два назад. В ту ночь, когда он был с ней безумно нежен.
Николь закрыла глаза. Ту ночь она часто вспоминала, особенно, когда её посещала бессонница, становилось безумно одиноко. Воспоминания хранились глубоко в сердце, словно в шкатулочке. Николь их доставала, смаковала. В такие моменты тепло разливалось по её телу.
Тогда ещё жила надежда. А вдруг….Вдруг он её полюбит и захочет, чтобы она стала для него настоящей женой.
Сейчас эта надежда окончательно умерла.
Николь ещё раз удивилась, как причудлив этот мир. Если закрывается одна дверь, то обязательно откроется другая.
С Севастьяновым будет поставлена точка. Но его частичка останется с ней.
В это момент Николь безумно захотелось, чтобы её подозрения подтвердились.
В дверь постучали.
-Николь, с вами всё в порядке? — голос Нины звучал обеспокоенно.
Николь открыла дверь.
-Да, всё в порядке. Эти дамы ушли? — шёпотом спросила она.
-Да, ушли! Но у меня такое чувство, что они ещё вернутся. Д о чего мерзкие дамочки! — сокрушалась Нина, — а ведь сначала казались такими милыми и приличными!
— Не переживай и не думай! Я поднимусь к себе наверх! Если что, зови! — Николь через силу улыбнулась Нине и поднялась наверх.
Хотелось спать. В аптеку, за тестом, она сходит вечером!
Глава 25
Утро понедельника Севастьянов встретил в аэропорту.
Несколько дней назад он в срочном порядке вылетел на другой конец страны. На одном из заводом для решения проблем потребовалось его личное присутствие.
Честно сказать, Севастьянов был рад отъезду.
Уважительная причина для отмены субботнего ужина.
Матушка была настроена серьёзно по оводу его помолвки с Верочкой.
Севастьянову нужно было продумать всё ещё раз и разложить по полочкам.
Теперь решение принято окончательное. Отступать он не намерен.
Он набрал номер своего помощника.
— Что там по поводу развода? — требовательно спросил он.
— Вопрос решён! — чётко ответил помощник, — я вчера ещё раз связался с Николь, напомнил о дате и времени. Она уверила, что будет обязательно!
— Хорошо! — Севастьянов взглянул на часы, — тогда в офисе буду после ЗАГСа. Сейчас заеду домой, переоденусь и поеду сразу туда. На сегодня никаких встреч не назначай!
— Понял!
Поездка из аэропорта занимала около часа. Севастьянов предался размышлениям.
Мэри. Он так её любил. Они были знакомы с детства. Он помнил, как маленьким мальчишкой, увидев её впервые, сказал: «Я вырасту и женюсь на тебе!»
Мэри отвечала ему взаимностью. Они были счастливы.
Но счастье длилось недолго и коварная болезнь забрала Мэри буквально за месяц.
Севастьянов вспомнил, какая чёрная пустота образовалась у него внутри. Его спасла только работа. Он стал жёстким, порой жестоким. Именно в этот период за ним закрепилось прозвище «Стальной король»!
Севастьянов поклялся, что никто в его душе не займёт место Мэри.
Он жил, работал, вступал в борьбу с конкурентами, спал с красивыми девушками.
Но никто и ничто не трогало его по-настоящему. Порой ему казалось, что он умер вместе с Мэри, а от него осталась лишь оболочка.
Время шло.
