Шрифт:
Закладка:
И вот как-то я даже не нашла, что сказать, поэтому вышло:
- А-а-а…
- Заинька, а ты здесь всех колбаской подкармливаешь? – подозрительно милым голоском поинтересовался Коршун.
Таня, наконец, вынула кусок изо рта и поспешила меня оправдать:
- Она меня не заставляла, я сама!
А он в ответ разразился хохотом.
- Еще бы она тебя заставила! Девочки, вы невозможные!!! Алиса Сергеевна, можно тебя отвлечь от соблазнения всех вокруг колбаской?
- Поговорить? – пискнула я, предвкушая его последующую гневную тираду за «соблазнение».
- Поговорить, - кивнул он.
Я перевела взгляд на несчастную Олю.
- А можно я перед смертью сначала узнаю, что с ней случилось?
Коршун пожал плечами.
- Можно, конечно! Это, поди, интереснее! – усмехнулся он. – Жду тебя в ординаторской, - доктор покинул нашу палату. Так, а про то, что я сегодня не умру, он ни слова не сказал. Блин.
- Надо же, даже не наорал на меня…, - удивленно пробормотала Таня, косясь на свой кусочек, виновный во всех моих последующих бедах, пока печальная Оля закидывала сумку в шкаф и устраивалась на своей же кровати.
- Сейчас на мне отыграется! – заверила я.
- Хочешь, я с тобой пойду? – великодушно предложила она. – Пусть на меня поорет!
- Да ладно, я справлюсь. Тем более, у нас там еще темы для разговора есть. Оль, чего случилось-то?
- Решила узнать, чем ваша история кончится, поэтому нос себе разбила! – мрачно пошутила она. – Я опять лежу в больнице! Та-дам! – она вздохнула. – Да что… попала домой, принялась сразу генералить. Там, пока меня не было, муж с дочкой такой погром устроили, черт ногу сломит! Пришлось срочно все исправлять. Ну и вот прибралась, называется. Кровотечение открылось, я все, что отмыла, кровью и залила! На скорой сразу сюда привезли, Коршун ваш на правах дежурного врача мне нос забинтовал, наорал и опять сюда оформил. Поржал с меня даже. Поздравляю, говорит, вы выиграли бонусные две недели проживания в больнице! А завтра мне еще и от Мухина влетит…, - Оля опять тяжело вздохнула.
- М-да, сочувствую, - я пожала плечами.
- А вы, смотрю, развлекаетесь? – усмехнулась она.
- Угу, колбаской! – хихикнула Таня.
- Так что у вас с этим шутником нового, Алис? Меня полдня не было, а будто вечность!
- Да, мне тоже интересно! – согласилась Таня со старой-новой соседкой.
- Давайте, я сначала к нему схожу. Поговорим с ним, потом и расскажу, - я поднялась. – Ладно, пошла!
- Удачи! – в один голос пожелали соседки.
По дороге в ординаторскую я успела порадоваться, что Оля снова с нами (нет, конечно, жаль, что она опять болеет, но с ней веселее!), а потом, уже стоя перед закрытой дверью, заставляла себя постучать. Трусиха.
И, если бы не такой явный запах сигарет за спиной – я бы от страха его шаги точно не услышала. А Коршун остановился позади меня, склонил голову к моему заклеенному уху и насмешливо прошептал:
- Да заходи, искусительница! Он не кусается!
ГЛАВА 13
В ординаторской Коршун, как обычно, уселся за своим столом, я, как обычно – на диван. Он даже двери за собой прикрыл!
- А если кто зайдет? – робко спросила я, указывая на дверь. – Подумают же, что…
- Да никто не зайдет. Завтра выходной, большая часть пациентов домой отпросились, из работников – я, да медсестра. Которой, кстати, сейчас тут тоже нет, по делам убежала.
- Вечером по делам?
Доктор усмехнулся.
- Да тоже дома она, заинька. Я отпустил, к утру придет. Ну, спрашивай.
- Что спрашивать? – не поняла я.
- Что ты хочешь знать, то и спрашивай!
- И ты на меня перед этим даже не покричишь?
- А надо? – засмеялся он. – За что?
- Ну… за колбасу и Таню.
- Да мы же не в детском саду, в конце концов! Хочет она есть то, что нельзя сейчас – да пожалуйста, не мне же потом больно будет. Я ее предупредил, а слушать, или нет – Танино дело. Не бегать же мне тут за каждым! Меня на всех просто не хватит.
- Тогда почему так уперся с моим душем?! – возмутилась я. – Какая тебе разница? Предупредил, и ладно! А я бы уже давно искупалась!
Коршун улыбнулся.
- Так ты ведь – другое.
- Какое другое? – вот мы и подошли к самой интересной части нашего разговора.
- Спрашивай, - кивнул доктор. – А то я злюсь, когда ты сама начинаешь додумывать.
- Так потому что надо было сразу все решить! Мне б тогда додумывать не пришлось, а тебе – злиться.
- Я хотел позже это сделать! – повысил он голос, начиная кипятиться. – Смысл сейчас что-то обсуждать?! Тем более что и так все ясно!
- Вот ничего не ясно!
- Тебе, может быть, и не ясно!
- Так объясни!
Он рассмеялся и выдохнул.
- Да, нам вместе будет весело!
Мне тоже стало смешно. Интересно, мы когда-нибудь сможем поговорить без криков? Но он же первый беситься начинает! Не я же. Да, первый он, и точка.
- Ну и? – поторопила я.
- Что «ну и»? – передразнил он. – Сказал же, спрашивай.
- Ладно. Какие у тебя на меня планы? – блин, какая глупая ситуация! По сути, сейчас я заставляю его признаться мне в любви. Но это же не правильно!
- Большие у меня планы, заинька. Я о любви не умею говорить, ты…
- Стой! – воскликнула я, видя, как тяжело ему это дается. – Все, не продолжай.
- Нет уж, спросила – слушай до конца!
- Это не правильно! Ты не должен через силу что-то мне говорить.
- С чего ты взяла, что через силу?
- Ну… я вижу. И ты не хотел же это обсуждать.
Коршун тяжело и с раздражением вздохнул и закрыл лицо руками.
- Женщина, ты меня с ума сведешь! Как тебе угодить, скажи?! То говори, то не продолжай! Определись уже! Спрашиваешь, а потом тебе либо ответ не нравится, либо вообще просишь заткнуться! Что тебе надо?!
Я виновато опустила голову, не зная, что ответить, а Коршун пересел на диван, взял мою руку, нежно поцеловал и опять вздохнул.
- Алиса, я не могу тебя вот прямо сейчас замуж позвать, вот это будет неправильным. И я не знаю, не рано ли говорить о любви. Потому что мы не знаем друг друга толком. Ты меня совсем не знаешь! И я не хочу, чтобы потом ты разочаровалась, когда будет уже поздно. Хочешь от меня честности? Не вопрос, но потом не надо на эту честность обижаться! Ты мне очень нравишься, я таких чувств еще ни к кому не испытывал, да и что такое любовь – я понятия не имею. Я тебя безумно хочу, тут, конечно, попроще. Это чувство мне более-менее знакомо, но это тоже – смотря с какой стороны глянуть. Да, девушку я уже хотел, но ни разу вместе с этим не испытывал такого букета чувств! Меня раздирает от нежности к тебе, мне хочется касаться тебя, гладить, ласкать. Чувство ответственности для меня не ново, но не по отношению к девушке. Я переживаю за тебя, иногда мне за тебя даже страшно. Тогда, на операции, я чуть не поседел! Такого со мной не было никогда. Ты очень много значишь для меня. Мне хочется спрятать тебя у себя дома и больше никогда и никому не показывать, чтобы только я мог тобой любоваться! И в то же время я хочу показать тебя всему миру, похвастаться, что ты – моя! Но вот это страшно, потому что ты можешь думать иначе, можешь выбрать не меня. Я уверен, что кандидатов много. И что я потом буду делать?! Опять наблюдать за тобой со стороны?! Да лучше повеситься тогда сразу! Я не знаю, что такое любовь, но если все чувства, что я к тебе испытываю, можно объединить в одно слово, то да, я тебя люблю. И да, я хочу позвать тебя замуж, но я не могу сейчас этого сделать, слишком рано! Я должен знать, что ты сможешь быть со мной. У меня ведь очень сложный характер. То, что я доктор, не мешает мне быть психопатом, со мной никто не уживается, кроме собаки! – усмехнулся Коршун. А меня от его признаний словно парализовало, я даже голову не могла поднять. Так и сидела, уперев глаза в пол, еле дыша, пока он сжимал мою руку и говорил о своих чувствах. И в том, что я слышала, я узнавала и свои чувства. Я его люблю? – Мы можем попробовать. Если все у нас получится – я буду этому безмерно рад. Но ты должна понимать, что я не смогу быть с тобой круглосуточно, я почти всегда на работе. Но, например, если ты будешь жить у меня – нестись домой я обещаю на всех парусах! – он замолчал, я почувствовала на себе пристальный взгляд, сглотнула. Господи, как страшно признаться в ответ.
