Шрифт:
Закладка:
– Мам?..
– Что здесь происходит, Илья?
Натянув одеяло до подбородка, Милена сидит в кровати около меня.
– Ты не видишь?
– Ты в своем уме? – понижает голос до шипящего.
Подскочив на ноги, быстро натягиваю шорты, и жестом показываю матери на выход.
– Я сейчас. – бросаю болонке через плечо.
– Илья, я такси вызову.
– Будь здесь. – повторяю, обернувшись. – Я сейчас приду.
Вывожу маму из комнаты и плотно прикрываю дверь. Она, раздраженно скинув мою руку со своего плеча, идет в кухню. Я за ней.
– Значит, мне не соврали…
– Не соврали.
– Ты с ума сошел?! С Берг?!
– Я тебя разочаровал?..
Беру из холодильника бутылку с минеральной водой и, отвинтив крышку, выпиваю сразу половину.
– Она Берг. Раньше ты не хотел иметь ничего общего с этой семьей, а теперь?..
– Теперь все изменилось, мама…
– Что изменилось? Твоя бабка решила вспомнить о тебе, и ты сразу растаял?
– Бабка ни при чем.
– Хочешь сказать, ты в эту кучерявую влюбился?! – восклицает со смехом.
– Не кричи.
– Я не кричу! – цедит сквозь зубы. – Но твои методы не одобряю!
– Мама. – со звоном ставлю бутылку на стол и, взявшись за ее плечи, разворачиваю к себе лицом. – Это не то, о чем ты подумала, ясно?.. Не будь как все.
– Я не как все.
– Милена это серьезно.
Вонзив в меня свой взгляд, мать молчит невыносимо долго. Я не тороплю и глаз не отвожу. Пусть делает выводы.
– Вас обоих здесь живьем сожрут.
Глава 35
Милена
– Держи. – подает Илья бумажный стаканчик с кофе и круассан в шуршащей бумаге.
– Спасибо. – принимаю с улыбкой. – Не представляю утро без кофе.
Его мама ушла через пять минут после того, как он вывел ее из спальни. Я слышала, как они ругались, хоть и не смогла разобрать ни слова. Потом она заглянула в спальню и, попрощавшись со мной, ушла.
Откусываю воздушное тесто и делаю обжигающий глоток кофе. Илья пьет только воду.
– Ты не голоден?
– Я не завтракаю. – настраивает кондиционер в салоне и выбирает музыкальный трек.
– А я не могу без завтрака. – говорю зачем-то.
– У меня утро, как правило, в полдень начинается, поэтому и не завтракаю.
Илья ведет себя очень естественно, не молчит и не хмурится, но я чувствуя повисшее между нами напряжение. Мне и самой не по себе от утренней сцены. Понимаю, как отвратительно выглядело это со стороны и что, должно быть, чувствует его мама, увидев нас вместе.
– Она очень расстроилась?
– Кто? Моя мама?..
– Наверное, она не любит меня?..
– С чего ты взяла? – спрашивает Илья, мазнув взглядом по моему лицу. – За что ей не любить тебя?
– Очевидно, за что… – подношу стаканчик с кофе ко рту, но, передумав, опускаю руку. – Я столько раз слышала, как нас с мамой обвиняли в том, что мы украли у тебя семью.
– Это бред.
– Да, бред… – киваю согласно. – Но пойму, если твоя мама обижается на нас.
– Она не любит твою мать. Это правда. – говорит он, одной рукой удерживая руль, другой – вынимая сигареты из бардачка. – Но тебя это никогда не касалось.
– Не любит мою маму? За что?.. Ведь твой отец оставил вас задолго до того, как женился на ней.
– Не знаю за что. Наверное, женская конкуренция…
– Наверное. – соглашаюсь, отпивая горячий напиток.
Моя мама тоже не лестно отзывалась о бывшей своего мужа. Плебейка, неудачница и другие оскорбления, о которых я не расскажу Илье даже под страхом смертной казни.
– На счет моей матери волноваться не стоит, Милена. – пытается меня успокоить. – Она адекватный человек и уважает мой выбор.
С трудом проглатываю кусочек круассана, запиваю его кофе.
Наши родители всю жизнь так усердно разводили нас по разным полюсам, что каждый шаг друг навстречу другу вызывает приступ страха и неконтролируемый всплеск эмоций.
– Я… я твой выбор, Илья?
Обхватив губами сигарету, затягивается и, выдохнув дым в открытое окно, поворачивает голову ко мне.
Молчит какое-то время. Затем, выбросив ее, поднимает стекло и вдавливает затылок в подголовник.
– Да. Влип Абрам.
Сердце с силой толкается в ребра, а затем в груди становится горячо и тесно. В носу начинает щипать.
Делаю еще глоток кофе. Еще… и еще… Отворачиваюсь к окну, чтобы скрыть внезапно подступившие слезы.
– Милена…
– М?.. – чувствую, как он касается моей щеки костяшками. – Илья…
– Что?
– Это значит, что ты меня любишь?
Отнимает руку, включает правый поворотник и останавливает машину на обочине как раз перед подъемом на виадук.
– Иди сюда…
Обхватывает мое лицо руками и целует. Вкусы кофе и сигарет, смешавшись на наших языках приобретают свойства наркотического дурмана. Я целую, царапая ногтями кожу его головы, хватаясь за воротник рубашки, тяну к себе.
Илья не уступает. Сходим с ума одинаково сильно.
– Любишь?
– Люблю… блядь, люблю, Милена.
– Я тоже! Тоже люблю, Илья!.. Очень – очень сильно тебя люблю!..
Потом он привозит меня домой, где, сидя в машине у наших ворот, мы целуемся до нехватки воздуха и потемнения в глазах. Он предупреждает, что до завтра уезжает в область по делам, и как только вернется, сразу меня заберет.
Бабушки уже дома нет, она в последнее время очень часто в разъездах. Я после закрытия сессии планирую оказывать ей посильную помощь с делами и вплотную заняться вопросом расширения штата нашей волонтерской службы.
А пока иду в душ и переодеваюсь в домашний легкий костюм. В моем телефоне снова целая очередь из неотвеченных звонков и сообщений. На этот раз от подруг.
Я вчера вспылила сильно, но впервые испытала не стыд и сожаление, а чувство нереальной эйфории. Мне понравился шок в глазах девочек.
Никто, включая меня саму, не ожидал подобного.
Спустившись на первый этаж и пройдя на летнюю террасу через черный вход, усаживаю в плетеное кресло – чашу и открываю наш с подругами чат.
«Явилась» – тут же всплывает сообщение от Олеси.
«Привет» – отвечаю, не намеренная реагировать на грубость и провокации.
«У вас с Абрамовым отношения?» – вместо приветствия спрашивает Лина.
«Да»
«Я же говорила!» – незамедлительно реагирует Олеся.
