– Я, наверное, казалась вам очень смешной, – сказала она сердито. – И сейчас кажусь.

Тут же захотелось зажмуриться, чтобы не слышать его ответ.

Он наконец-то повернулся. Усмехнулся, прикрепляя к поясу нож в ножнах. Поднял с пола миску.

– Нет, Алина. Вы мне кажетесь очень упрямой.

– Это наша фамильная черта, – пробормотала она, подавляя желание уткнуть лицо в колени. – Вся наша семья такая. И я… наверное… надо признать… – она осеклась под его ироничным взглядом и выпалила: – Но я хочу сказать, что вы, лорд Макс, можете посрамить любого из моих предков.

– Сочту это за комплимент, – сказал он, подходя к расщелине.

– Это не к-комплимент, – возмущенно крикнула Алина вслед. – И вообще, куда вы?

– В этом папоротнике много сока, – Тротт хлопнул рукой по зеленоватой стенке изнутри, – он по вкусу похож на кокосовый. Я не знаю, сумеем ли мы сегодня найти воду, поэтому пока нацежу его в одну из фляг. Это лучше делать поутру, когда встает солнце, – корни всасывают воду из почвы, давление увеличивается, и минут за пятнадцать накапает достаточно влаги. Можно было бы поставить на ночь миски, чтобы наполнились дождевой водой, но сок полезнее и питательнее. Пока будет капать, я разомнусь. Одевайтесь, Алина. Позавтракаете, соберете сумки и спустите их вниз.

– А вы?

– Я поем на ходу, – ответил он и выпрыгнул из укрытия.

Она собралась уже привычно быстро и аккуратно: плотно, чтобы ничего не болталось внутри, сложила сумки, затянула их крепко, и, повесив по две на плечи, боком протиснулась в расщелину и нырнула вниз, расправляя крылья.

По ножу, воткнутому в кору папоротника, в миску капал мутный сок, рядом стояла фляга. Лежали на земле срезанные листья кустарников, и на стволах виднелись зарубки от клинков. А чуть поодаль на мхах, у соседнего дерева отжимался на левой руке профессор. Сорочка его лежала рядом, тело блестело от пота, и Алина, сгрузив сумки на землю, уселась спиной к стволу и, достав из одной из них холстину, стала терпеливо дожидаться, пока Тротт закончит.

Но он заговорил сам, не прекращая отжиматься и немного задыхаясь:

– Меня уже… навестил Жрец. Я задал ему несколько… вопросов касаемо вас. Запомните… когда выйдете, вы окажетесь в своем теле. Неизвестно, как… как пройдет переход бога, – он ускорился, морщась и выдыхая. – Если неудачно, вы можете… выпить… окружающих. На вас должны быть щиты… которые притушат голод… но будьте готовы. На всякий случай… рядом со мной вы увидите шприцы с репеллентами. Сразу вколите себе двойную… дозу. Если Жрец выйдет, она не… повредит. А если нет, то… возможно… спасет и вас, и монастырь…

– Лучше бы вы задали ему вопросы относительно себя, – тяжело проговорила принцесса.

Тротт мотнул головой, поднялся, прихватив с собой сорочку.

– Вы все поняли, Алина?

– Да, – вздохнула пятая Рудлог, тоже поднимаясь и протягивая ему холстину. – Получается, мы… я… выйду в нематериальном виде?

– Да. По его словам, на выходе из врат тело дар-тени перейдет из материальной в энергетическую форму и воссоединится с туринским. – Инляндец подошел, взял ткань и начал обтираться. Он был очень собран, в глазах проскальзывала задумчивость, но все равно то и дело морщился на вдохе.

– Вы мне не все сказали, да? – уточнила принцесса.

Он перевел на нее взгляд.

– Он сказал, что ощущает – его защита над горами проседает, хотя он этого не ожидал. Что есть вероятность ее коллапса и уничтожения. И если она исчезнет, за нами снова начнется охота. прежде всего. За вами.

– Из-за предсказания жрицы?

Тротт кивнул.

– Но я понятия не имею, как закрывать врата, – глухо проговорила Алина. – Если бы я знала.

Профессор покачал головой.

– Жрец сказал, вы и не должны их закрывать. Они сами закроются со временем, стоит ему только выйти на Туру – тогда восстановится единение стихий и защита нашего мира. А вы даете силы мне, чтобы я донес его до врат. Поэтому вам нужно осознать, что основная задача сейчас для вас – выжить. И не думать больше о глупостях.

– Ваша жизнь не глупость, – упрямо ответила она.

– Но и не ваша забота, Алина, – он надел сорочку.

– Да? – едко проговорила принцесса. – А кто еще здесь может позаботиться о вас, лорд Макс?

Он пару секунд смотрел на нее, затем отвел взгляд.

– Вам нужно прежде всего позаботиться о себе, – сказал он жестко. – Прошу вас, Алина, не усложняйте мне задачу. Мне тоже… непросто. Но я прошу вас уважать мое решение.

– А мое вы можете уважать? – сердито парировала она, неловко надевая сумку и рваными движениями поправляя ремень. – Как я могу…

Раздался странный знакомый посвист, и Алина не успела ничего сообразить, как Тротт толкнул ее в сторону. Мимо пролетела толстая вязкая нить, толщиной с человеческую руку, – но принцесса, неуклюже упавшая набок, увидела только распахнувшиеся черные крылья, когда лорд Макс рванул вперед и вверх, в прыжке раскрывая их и доставая клинки.

Раздался свист, звук, будто ножом чиркнули по огромному котлу, звук удара о землю. Перед принцессой что-то упало, и она, взвизгнув и развернувшись, едва не врезалась в дерево. Сглотнула, прижимаясь спиной к коре и тяжело дыша.

Сверху, оглядываясь по сторонам и равномерно ударяя крыльями по воздуху, парил лорд Тротт – в руках его мерцали дымчатые клинки, а под ним, на мхах меж папоротников дергал лапами обезглавленный паук.

Светло-зеленоватая башка его с кучей огромных черных глаз – каждый с кулак Алинки, – со странным, словно бы утиным хитиновым клювом и остатками липкой нити, свисавшей из него, лежала в двух шагах от принцессы, прямо там, где несколькими секундами ранее стояла она сама. Страшные челюсти продолжали сжиматься. Пятая Рудлог, ошарашенная и онемевшая, смотрела на них, трясущейся рукой стискивая неизвестно когда выхваченный нож.

Тротт спустился к ней. Пинком оттолкнул паучью башку, протянул руку Алине. Он был бледнее обычного.

– Об этом я и говорил, – сказал он, когда принцесса поднялась на нетвердых ногах. – Сейчас я не услышал лорха. В следующий раз я не замечу отряд наемников. Алина. Вы меня поняли?

– Да, – проговорила она глухо. – Да.