связаны с защитой страны. – Владимир Иванович продолжал тяжелый разговор «насчет картошки – дров поджарить». Стойкий как оловянный солдатик, Задириенко, толи для того чтобы подчеркнуть, что комбриг это больше чем полковник, толи из большего уважения, все время величал Левицкого полковником. И не поддавался ни на какие уговоры подкрепленные грозными бумагами из НКВД. Нет площадей и все.

«Придется опять пообещать станки» - подумал Левицкий. Хитрый взгляд директора говорил «придется, придется». И опять, после обещания двух станков и помощи в случае возникновения сложностей с планом, вернее – взаимопомощи, дело сладилось к взаимной радости. Хозяин кабинета хотел предложить угощение и уже пошел открывать свой сейф, но Владимир Иванович вежливо, но твердо отказался. Хотя может и зря. Пописав все документы, получив все заверения и тепло попрощавшись, Левицкий в сопровождении директора пошел к выходу, сел в предоставленный Берией автомобиль и направился в кремль.

Глава 6. Продолжение институтских буден.

Тем временем Фарид Алимжанович тоже прибыл в расположение института и обнаружил там Владимира Михайловича Мясищева, за рабочим столом изучающего материалы из будущего. На вопросительный взгляд Ахмерова, присутствующий тут же лейтенант госбезопасности Иванов доложил, что рано утром получил звонок из проходной кремля, что некто Мясищев просит допустить его на рабочее место в институт. Иванов лично и провел Владимира Михайловича, уладив все вопросы с охраной. Ахмеров не стал задавать вопросы Мясищеву, а тот сам лишь сказал, что до начала войны осталось всего 800 дней. А то и меньше, и это не дает ему спокойно отдыхать даже три дня предоставленных Сталиным. Дома все в порядке и он спокойно может продолжать работать. Правда, соседка - жена конструктора Петлякова, пришедшая к Мясищевым с известием, что с мужей снято обвинение и они формально свободны (она узнала это, придя на свидание с Петляковым Владимиром Михайловичем), хотела сообщить, что Мясищева, куда-то увезло НКВД. Каково же было ее удивление, когда Мясищев сам открыл ей дверь квартиры. Желание приступить к работе срочно стало еще сильней.

Часа полтора Ахмеров и Мясищев изучали конструкции и летно-технические данные самолетов советских ВВС времен Великой Отечественной войны по материалам из 2016 года. Потом Ахмеров позвал Мясищева осмотреть присланный из Ташкента Як-11. Мясищев уже знал про этот самолет из статьи на компьютере. Посмотреть на живой привет из будущего, потрогать его руками, что может быть лучше для конструктора. Лейтенант госбезопасности Иванов распорядился, чтобы один из охранников из его команды проводил специалистов к самолету. Идти пришлось не долго. К стеночке здания был пристроен загон, огражденный брезентовой оградой выше 2-х метров. Сверху, для защиты от осадков была натянута брезентовая же крыша. У калитки загона стоял часовой. Под этой крышей достаточно свободно, стоял самолет. Как загорелись глаза у Владимира Михайловича, когда он увидел этот шедевр послевоенного самолетостроения. Машина действительно была выдающаяся. Рожденный, как цельнометаллический истребитель с мотором воздушного охлаждения, он слегка опоздал на войну, в которой победили его фанерные старшие братья с двигателями водяного охлаждения. Зато, после того как на него поставили двигатель, буквально половинку от истребительного, и вторую кабину, он превратился в великолепную учебную машину, вырастившую не одну тысячу воздушных бойцов. Мясищев кругами ходил вокруг аэроплана, то поглаживая его руками, то похлопывая по поверхностям. Воспользовавшись стремянкой, Владимир Михайлович поднялся к кабине и долго смотрел на расположение оборудования в ней. После того как Ахмеров предложил вернуться в расположение, Мясищев с большей неохотой оторвался от самолета, как от любимой игрушки и последовал за Фаридом Алимжановичем.

- Товарищ Ахмеров, а где мы будем делать эту машину? – это Мясищев сразу решил приступить к делу, как только они вошли в столовую, она же и рабочая комната.

- А вот это, товарищ Мясищев, и является сутью вашей работы. Вы знаток местных технологий, наверняка знаете возможности наших авиазаводов, знаете, какие из них делают цельнометаллические самолеты. Решать, конечно, будут начальники, не я и не мы с вами, но к начальству надо идти с готовым предложением. Вы и будете, Владимир Михайлович, готовить рекомендации, кому поручить копирование конструкции, какой завод будет выпускать и под какой маркой. Кроме того, надо связаться с товарищем Швецовым, сейчас у него готов мотор М-81, а нам лучше бы следующую модель – М-82, а еще лучше форсированную версию. Материалы по этому вопросу – тоже вам готовить. Товарищ Сталин обещал вам, что загружу работой, обещания Сталина надо выполнять.

- Да, я, с удовольствием, только не на всех заводах я был, не на все меня пускали.

- Эту проблему мы, с помощью товарища Берии, решим. Но вам придется надеть мундир сотрудника НКВД. Морально-этических проблем не возникнет?

- Я для пользы дела хоть что надену. Тем более – мундир к шкуре не прилипнет.

- Вот и хорошо.

И они продолжили свою работу по формированию предложений для Сталина.

Товарищ Сталин тоже не терял времени даром. На этот час у него было запланировано совещание со «штрафной эскадрильей». В назначенное время все одиннадцать человек сидели в малой совещательной комнате при кабинете вождя.

Тихо переговариваясь между собой, они пытались определить, для чего товарищ Сталин оторвал их от подготовки к празднику в канун Первомая, и что за новое задание даст им руководство страны. Единственно, что их смущало – не было никого из руководства народного комиссариата обороны или генерального штаба.

Действительно в комнату вошел только Сталин в сопровождении двухметрового капитана, судя по отсутствию воинской выправки – технического специалиста.

- Здравствуйте, товарищи. Садитесь, пожалуйста. Прежде чем начнем совещание и утвердим повестку дня, давайте посмотрим кино. Товарищ Джамилов, включайте. – Сталин сам присел, чуть сбоку от стола, так чтобы видеть лица присутствующих.

Богдан Алексеевич, а это был он - высокий капитан, включил аппаратуру и на большем телевизионном экране начался показ документального фильма про катастрофу ВВС РККА, в первые дни войны, в реальности путешественников во времени.

Через двадцать минут показ был окончен, но никто из присутствующих не произнес ни слова. Они смотрели на Сталина, как бы прося разъяснения. Что это было? А может это наваждение.

- Вот так товарищи сложатся первые дни приближающейся войны, - спокойно начал Иосиф Виссарионович, - и посмотрев это кино вы приобщились к самой большей