Но уже ж не переиграешь.

— Ты увидишь этих парней в школе уже завтра. И всю неделю, и дальше. И если они ещё будут цепляться к тебе, скажи, что я приду и с ними поговорю. И мы вместе подумаем, кто прав, а кто нет, и как вообще жить дальше, и что делать.

— Правда? — Юма не ожидала. — Ты… ты не считаешь, что я кругом неправа?

Папа усмехнулся.

— Я считаю, что ты неправа частично. Проблему несомненно нужно решать, но другими методами.

— А ты их знаешь? Я могу, если ничего такого не выдумывать, только обозвать или побить.

— Побить не нужно, — вздохнул папа. — Нечего девочке бить парней.

— Девочка должна молчать и терпеть, да? Бабушка мне так всю жизнь твердила. Только что-то она сама не очень-то терпела, ни дедушку, ни маминых мужей, — фыркнула Юма.

— Нет, девочку есть, кому защитить, ей не нужно ввязываться самой, — сказал папа и взял её за руку. — Если что, звони или вызывай, и я приеду, и разберусь.

Это оказалось… непривычно, Юма даже слёзы смахнула украдкой. Они сидели… просто сидели, молча, в тишине. И внезапно услышали какой-то шорох.

Юма не поняла и завертела головой, но папа приложил палец к губам — тише, мол, и показал головой на дальний конец дивана.

Оттуда выглянула рыжая с белым усатая морда. Усы шевелились — кот исследовал пространство. Осторожно выбрался из-под дивана, прислушался, принюхался. И так же осторожно пошёл — сначала к дверям, потом — повернул в сторону кухни.

— Какой он красивый, — прошептала Юма. — Госпоже Лаванде повезло, что у неё такой кот!

— Она нашла его на улице совсем больным и вылечила, — сказал папа.

— О, правда? Можно, я тоже поищу кота на улице, и мы его вылечим?

— Пока присмотри за господином Трофеем, — усмехнулся папа.

— Я тогда пойду гляну, может, ему еды дать?

— Лаванда насыпала ему корма и налила воды, наверное, он уже нашёл свои миски.

Юма прислушалась — и вправду, как будто на кухне кто-то хрустел. Вот и славно.

Потом она посмотрела на папу — спросить про госпожу Лаванду сейчас? Или попозже?

Ладно, попозже. А сейчас можно пойти и попробовать приманить котика, вдруг удастся его погладить? Сфотать и показать Фреду.

Манёвр удался частично — кота удалось именно что сфотать, а потом он заметил Юму и телепортировался за холодильник. Ничего, привыкнет.

«Смотри, у нас внезапно живёт котик!»

«Ого, откуда взяли?»

«Завтра расскажу».

А пока котик пусть привыкает, а ей, кажется, пора дочитать, что там нужно было в учебнике, и спать. Юма пожелала папе спокойной ночи и пошла к себе. Вроде бы всё сложилось не так плохо, да?

17. Настоять на своем

17. Настоять на своём

Лаванда проснулась в удобной и мягкой кровати — рано-рано, ещё было темно. Она посмотрела в телефон — шесть утра. Вчерашний день вспомнился весь разом… и расстроил.

Сначала предвкушение нового и хорошего, такое, славное очень, с трепетом, с невнятными какими-то ощущениями, с беспричинной радостью. У неё так было, но давно, настолько давно, что уже почти забылось. Она думала — совсем забылось, но нет. Оказалось — кто-то ещё может вызвать в ней сумбур в мыслях, и сердце колотится, стоит о нём подумать, и краски ярче, и запахи сильнее, и вообще мир как будто под плёнкой какой был, а теперь эту плёнку сдёрнули, и стало… как стало. Как цветы после дождя. Как этот их сад, который рос себе как-то, а потом пришли садовники, всё подстригли, полили, выровняли…

Но это было сначала, а потом — соседи и их проводка. Она, конечно, в конце концов позвонила бы Эльвире или Мари, или Диане, и попросилась бы к ним на пару ночей, а потом или привести в порядок квартиру, или уже искать новую. Но оказалось, что не нужно никого ни о чём просить, всё решил Тео.

Ей было неловко — потому что к интересному тебе мужчине нужно заселяться как-то не так. И вообще они пока только встречались, за ручки держались и целовались, как подростки какие-то. Но она опасалась торопиться, и он не торопился тоже, хотя она понимала, конечно же, что хочет.

И вот она оказалась в его доме — вместе с Трофеем, который тут же потерялся в здешних просторах. Но Тео сказал, что тот приходил к мискам, значит — привыкнет. А Эжени пришла от него в восторг, и кажется, весь вечер пролежала возле дивана и пыталась его оттуда выманить. Интересно, где он ночевал? Дверь комнаты закрыта, кто её закрыл?

Вообще она вчера была готова к тому, что они с Тео пойдут до конца. Надеялась. Примерно до вечера. Но после психа, слёз, чудесного спасения и пары бокалов крепкого алкоголя просто уснула в гостиной. Тео её разбудил, поднял на ноги и отвёл в комнату. Поцеловал и пожелал доброй ночи. И велел не думать ни о чём плохом, потому что плохое победим, так и сказал.

И вот что теперь делать-то и как правильно? Он вообще не был обязан её спасать. Ни её, ни Трофея. Люка бы сказал — иди ночевать в гостиницу, даже если бы у него было, где разместиться.

Лаванда ничего не понимала и не могла сообразить. Но всё ж равно нужно что-то делать, так?

И вот сейчас из-за закрытой двери слышалась какая-то жизнь. Наверное, нужно подняться и узнать? Лаванда так и сделала. Ванная у него, конечно, новая и красивая, и очень удобная. А дальше можно надеть штаны с футболкой, которые она вчера постаралась почистить от сажи и запаха, но кажется, запах всё ещё остался. Вообще часть её одежды вчера ставили стираться, нужно проверить, а то в чём она сегодня будет работать?

Или он прав, и ей нужно не работать, а ехать в офис, отпрашиваться или договариваться об отпуске, и заниматься своей квартирой?

Тео нашёлся в кухне, он уже пил арро, а на сковороде под крышкой доходил омлет.

— Доброе утро, — подошёл с улыбкой и поцеловал. — Всё ли хорошо? Удалось поспать?

— Удалось, спасибо, — кивнула она. — А где Трофей?

— Всю ночь бродил везде, пользуясь тем, что мы все спим, — усмехнулся Тео. — Хорошо, что у меня нет привычки оставлять на столе всё подряд. Увидел меня, сбежал в