Шрифт:
Закладка:
Глава 28. Иванна
Вип-кабинка ресторана, в котором мы оказались с генерал-лейтенантом Трофимовым, представляет из себя небольшую отдельную комнатушку с мягким верхним светом, столиком, рассчитанным на четверых, и двумя кожаными диванами. На меня тут давит все от замкнутого пространства до звезд на погонах моего собеседника. Запах его парфюма раздражает ноздри, а неизбежная близость вынуждает дышать через раз. Расправив плечи, я сижу так, словно у меня вместо позвоночника деревянная палка. В желудке горит, во рту все время пересыхает и приходится пить воду мелкими глотками. Все чертовы фобии в одном месте! Как бы не свихнуться раньше времени. Я еще не закончила свое важное дело.
По приказу генерал-лейтенанта приходится сидеть рядом с ним. Как отстаивать свои личные границы в такой ситуации, я не представляю. Только физически, но за это можно сесть с его же подачи, поэтому сижу я здесь, в ресторане, и стараюсь не дать этому мужчине повода для лишних вопросов. Только по делу, объединяющему нас с недавних пор.
— Так как там поживает мой сын? — лениво интересуется Трофимов, потягивая коньячок из идеально отполированного бокала.
— С ним все хорошо, — кошу под дурочку, хотя, прекрасно понимая, что он хочет.
— М-м-м, — мычит генерал. — Это очень ценная информация, Ивушка, — посмеивается он, а меня подташнивает от «Ивушки» в его исполнении.
«Детка» его сына начинает казаться не таким ужасным вариантом. Правду говорят, все познается в сравнении. Невольно и я сравниваю двоих мужчин. Внешне они даже чем-то похоже, но, как оказалось, совершенно разные внутри.
— Он много работает, в отделе к нему относятся с уважением…
— Что там по делу педофила? — перебивает Трофимов. — Есть подвижки или мой сын никак не признает, что пытается прыгнуть выше головы? — жестко усмехается он, буквально всем своим видом показывая, как ждет провала сына.
Нет! Он уверен в том, что Макс не справится. И мою панику начинает распирать злостью. Потому что это не справедливо. Марьянин та еще заноза в заднице, но он хороший спец. Это поняла даже я, проработав под его началом совсем немного. А тут целый отец.
— Впрочем, не отвечай, — небрежно вскидывает пальцы правой руки, еще секунду назад подпиравшей его подбородок. — Я просил тебя выяснить про «левые» дела Макса, а ты?
Садится полубоком и открыто рассматривает меня начиная с глаз и двигаясь к губам, затем шея, грудь. Его слегка осоловелый от коньяка взгляд липнет к коже и я, не выдержав, передергиваю плечами.
— Такая красивая и такая бесполезная девочка, — хмыкает генерал. — С заданием не справилась. А вот я свою часть сделки выполнил. И что же мне теперь с тобой делать?
Нарочно дает иллюзию и загоняет в угол. Играет, как кот с мышью, которую сожрет, когда надоест.
— Отпустить? — предполагаю я самый очевидный вариант.
— Не-е-т, — тянет Трофимов, двигаясь ближе. Я скольжу от него по кожаному сиденью. Ягодицами ощущаю край дивана. Всё, дальше только на пол. — Так дела не делаются, Ивушка. Давай сделаем вот что, — он смакует новый глоток коньяка и наклоняется ко мне, обдавая жестким перегаром. — Сейчас мы допьем вот эту бутылочку и поедем в хороший отель.
— З-зачем? — взмахнув ресницами, отклоняюсь от генерала и нервно сглатываю, ощущая, как ловушка вот-вот захлопнется.
Он громко хохочет нал моим вопросом.
Все я прекрасно понимаю. Пытаюсь сообразить, как мне сбежать и не навлечь на себя гнев большого по званию и должности человека. Уверена, что «нет» ему не говорят, иначе он умеет жестоко наказывать.
— Как же ты очаровательна, старший лейтенант Бойко, — отсмеявшись и прочистив горло, говорит Трофимов и снова двигается ко мне.
Наши колени сталкиваются под столом. Жжение из моего желудка стремится вниз и обжигает живот, тошнота подступает к горлу. Я едва могу контролировать новый приступ паники. Ноги потяжелели, пальцы на руках покалывает, а перед глазами скачут безумные черные точки.
— Я сниму номер с шестом, — допивая коньяк, рассказывает мне Трофимов. — Твоя гибкая фигурка будет смотреться на нем идеально.
— Я не умею танцевать, — кручу головой и в ужасе ищу спасение.
— Брось. Все девки умеют извиваться как змеи и у тебя получится. А потом у нас будет секс. Много. Пока мне не надоест. Я беру тебя себе в любовницы, Ивушка. Это очень престижно, быть любовницей человека в таком кресле. У тебя будет все, что захочешь, взамен на преданность и всегда мокрые для меня трусики.
Его рука ложится мне на спину, а кажется туда приложили лист крапивы. Делаю вдох и… дверь кабинки с грохотом распахивается.
— Какого… — взгляд генерал-лейтенанта темнеет, а ладонь словно вминается в мою спину.
— Да ну нахуй…
Я оборачиваюсь на голос, который теперь невозможно не узнать.
— Личное, — зло ухмыляется Макс, а в глазах бегущая строка. — М-м, ну заебись, че…
Резко разворачивается. И его сносит из кабинки.
— Макс, подожди! — кричу ему вслед, сбрасывая с себя и панику, и руку Трофимова.
Подскакиваю с дивана.
— Ива, ты сейчас делаешь ошибку, — доносятся до меня слова генерал-лейтенанта.
Наверное, я подписываю себе приговор с каждым шагом, стремительно превращающимся в бег, но отчего-то не могу поступить иначе.
— Да стой же ты, Марьянин!
Эхо врезается ему в спину. Макс дергается, хватается за ручку двери своей машины. Догоняю его на парковке.
— Макс, подожди. Все не так, — мне какого-то хрена важно, чтобы именно он это понял. — Твой отец потребовал, чтобы я стучала на тебя взамен на место в твоем отделе, — на выдохе говорю его затылку. — А сегодня вынуждал стать его любовницей.
Плечи Марьянина медленно поднимаются вверх. Еще медленнее опускаются обратно. Он разворачивается ко мне лицом. Смотрит в глаза, играя желваками. Сомневается?
Его взгляд смещается мне через плечо, но спину буравит другой взгляд. Тяжелый и неприятный. Генерал вышел за мной? Озноб медленно крадется по телу, но я не успеваю ничего понять.
Одна рука Макса оказывается на моей талии, вторая дергает за расстегнутую куртку. Мы ударяемся телами друг об друга. Я в панике распахиваю глаза и забываю, как дышать.
— Только дёрнись сейчас! — предупреждающе рычит он, и я не смею шевельнуться. Хватает меня за затылок и впивается в губы своими прохладными губами.
Мой первый поцелуй ошеломляет на мгновение перекрывая все остальные эмоции. Сердце останавливается, буксует, пропуская пару ударов и срывается в галоп. По телу проходит волна дрожи, но крик застревает где-то в горле. Я не сопротивляюсь, позволяя Максу углубить поцелуй.
А язык у него горячий. Наглый, как и его
