Шрифт:
Закладка:
— Закройся! Достал!
Уголовник присел на уши последней девушке, и, судя по веселому частому смеху последней над незамысловатыми порой пошлыми шутками — добивался своего. «Пацан к успеху шел». В обычной жизни трудно было представить явную бизнес-леди в подобной компании.
Нения на раз стирала социальные границы. И теперь подтянутая, спортивная девушка, смотревшаяся на тридцать, с чуть накаченными губами, наращенными ресницами и огромными голубыми глазами, выглядевшая даже здесь на двести из ста, довольно мило общалась с криминальным элементом. Мужчиной за сорок в многочисленных шрамах, с ломанным в прошлом неоднократно носом, в расплывшихся синих перстнях. Опознал лишь один — «отрицалово». Еще крепла уверенность, что у него на груди или спине найдутся иконостас и купола без «крапа золота».
Откуда подобные знания? Во-первых, я застал конец девяностых и начало двухтысячных с дикой пропагандой уголовной культуры, а во-вторых, у меня хороший знакомый, одногруппник, прямо таки заразился идеей воровской жизни и постоянно нес свои невеликие знания в массы с фанатизмом любого адепта, прикоснувшегося к «великим» тайнам. Его мечта, кстати, «сесть по хорошей статье и топнуть лет семь» сбылась, взяли тогда за разбойное нападение. И больше его никогда не видел. Да и не хотел.
Впрочем, прислушивался я в основном к наставникам, беседы товарищей по счастью или несчастью не имели для меня никакого смысла. Их предположения, догадки и прочие сентенции отдавали шаманизмом. Единственное, что имело хоть какое-то значение — знание каким образом и как «попали» в другой мир мои спутники. Так, Фокс, Гарпия, бизнес-леди, чье имя оказалось Вилена, добровольно покинули старушку Землю, отдав все ценности посредникам. У каждого и каждой имелась своя причина, которую они не спешили озвучивать.
Быкан сказал раньше о том, что он, как и я, оказался не в том месте и не в то время, уголовник по кличке Грин — после имитации его смерти на электрическом стуле, брюнетка — милашка-симпатяшка, шагающая рядом со мной — неизвестно. А вот Барабек, несмотря на безобидную внешность, был приговорен к высшей мере наказания. И после встречи с палачами очнулся, как и бандит, уже на Нинее.
Получалось, с последним следовало держать ухо востро. Интересно, за что его так? Конечно, существовала вероятность судебной ошибки, но крайне, крайне мизерная.
Между тем Джоре, чуть помолчав, продолжил:
— Да, Саш, понимаю, они сами тогда полезли в бутылку. Ответили за свое по полной программе, но… но можно было не превращать их в пепел. А сегодня ты смогла сдержаться, меня вызвала, не устроила геноцид. И это во время реабилитационного периода! Поэтому ты у меня — красава, чудо ты мое…, — ворковал тот, куда тому голубю: — За четверых чистых, учитывая, что до этого, без видимой мотивации, два убийства, скорее всего, перевели бы куда-нибудь подальше, и до самого Мертвого сезона. На Первой башне, например, куковала. Я же, пока не проведу курс обучения, себе не принадлежу, и не смог бы быть рядом. Не хочу тебя, любимая, терять даже на это время. Встречи наши и без этого коротки, а расставания убивают… Просыпаться без тебя рядом — пытка. Дурацкий закон! Ну почему я не могу жениться на тебе? Сколько мы уже вместе? И всё, как дети, вынуждены скрывать чувства, прятаться по углам… Бесит. Нет, не так, кроет! И ведь все знают о наших отношениях, но приходится. Закон есть закон… Млятство!
— Забыл уже? Полтора года истекут через четыре дня. Полтора года, как ты меня совратил. Местных. Но если ты серьезно решил бедную девушку совсем закабалить и превратить в домашнюю рабыню, то не вижу тебя на коленях, с предложением руки, сердца и кольца. И, кстати, будет очень романтично, если еще и цветы…
— Ты же все знаешь!.. Это невозможно! — явно раздражаясь, ответил мужчина. — Злые шуточки, Сань, ой, какие злые. Не стоит. Хотя… раз не сожгла идиотов, то черт с ним, потерплю. Главное, чтобы у тебя все было хорошо. У нас.
— Дорогой, ты не понял, я не шучу. Я ухожу из Дланей…
— Да, кто тебя отпустит?! — нервно перебил ее наставник, — Ты понимаешь, что из Карающих так просто не выходят? Не та организация!..Только смерть. А из-за увечий, крайне, повторюсь, крайне редко! И то потом всегда под колпаком! На моей памяти таких товарищей едва больше десятка наберется. А я почти двадцать лет в данной структуре… Фантазерка!
— Вот моя индульгенция, — похлопала та с улыбкой ладонью себя по животу.
— Какая, к черту… Стоп!.. Стоп-стоп-стоп! Ты серьезно?! Ты реально серьезно говоришь?!
— Да! Сама только с утра узнала. Срок — почти две декады. Провидец дал девяносто шесть процентов, что ребенок будет мальчиком, восемьдесят девять — чистым с тремя «А» и значками плюс-плюс, и сто, что просто с тремя ашками. Ну, как тебе мои «фантазии»?
— Спасибо! Спасибо, Великий Холод! — проорал Джоре, не обращая внимания на окружающих, смотря куда-то вверх. Затем порывисто обнял Саманту и закружил.
А на «пусти, дурак! Плеть!», ответил очень серьезно, бережно ставя девушку на тротуар:
— И черт с ним! Мне плевать! И всегда было плевать, ради такого хоть минуту, хоть две потерплю, хоть до самой Смерти! — и по каким-то интонациям в голосе становилось понятно — это не бравада, не просто брошенные в порыве "чуЙств", слова, а то, на что он готов реально пойти без всякого сожаления.
Мне даже стало немного завидно, вместе с вопросом, а ради кого или чего я готов биться до последней капли крови, терпеть адскую боль и… отдать жизнь, кроме самого себя? А от предельно честного ответа окончательно испортилось настроение — нет таких людей ни на Земле, ни на Нинее.
Данный аспект, конечно, порождал еще один довольно интересный и безрадостный вывод: точно также не имелось и тех, кто за меня пойдет и в огонь, и в воду. И тут же задал сам себе вопрос, а нужны ли они? Опять правдивый ответ — нет. Не хочу проходить снова через это все. Друзья и любимая женщина — предадут. Всегда. Соблазны
