я не мог.

— Я работаю, — сухо поясняю и поджимаю губы. Не хочется признавать неправоту, хотя все и очевидно.

— Я так сразу и поняла. — В ее голосе столько обиды, что невольно сдаюсь, но не успеваю ответить. Трель телефонного звонка прерывает наш диалог. Смотрю на дисплей — Молотов. Это важно и по делу.

— Лен, пожалуйста, — сморю на нее, прося тишины.

Она обнимает Анюту за плечи и подталкивает к выходу.

— Пойдем. Пусть папа поговорит по телефону.

— Да что вы со мной как с ребенком, — взбрыкивает дочь, но все же послушно выходит. У Елены есть какая-то суперспособность в общении с подростками. Завидую белой завистью. Провожаю их взглядом и, как только закрывается дверь, принимаю звонок.

— Приветствую, Дмитрий. — В динамике раздается бодрый голос.

— Владимир, рад слышать.

— Взаимно... — Небольшая пауза, и нервы натягиваются. — Я выполнил твою просьбу. Есть интересная информация.

— Внимательно...

Кажется, даже перестаю дышать. Молотов не может подвести.

— Твой пассажир ищет деньги... Крупную сумму и срочно. Кредиторы взяли за яйца.

Это же бомба, если правильно разыграть партию. Стратегия стремительно меняется в моей голове и перестраивается с учетом новых вводных.

— Насколько крупную?

— С шестью нулями.

Губа не дура. Но Молотов говорит уклончиво. Может, я слышу то, что хочу слышать?

— Неужели найдет? — хмыкаю я.

— Сомневаюсь, — усмехается Владимир. Значит, я все правильно понял.

— Можешь устроить мне встречу? Анонимно.

Почему бы не посмотреть в глаза этому уроду, перед тем как добить окончательно?

— Хочешь проспонсировать? — смеется Молотов.

— Ебнуть я его хочу, — честно признаюсь. — Но придется договариваться и идти законным путем.

Не совсем, конечно, законным, но и мараться об эту мразь мне не хочется. Он сядет. По-любому. И уже тогда, на зоне, ему найдут применение. Я сделаю все, чтобы Илья жил долго и мучительно.

— Понимаю, — тянет Владимир и шумно выдыхает. — Иногда приходится чем-то жертвовать.

— Поможешь?

— Да, давай через месяц...

— Это слишком поздно, — перебиваю я. — Мне надо через пару недель

Там суд, я просто не успею поговорить с Ильей. Возможно, после нашего разговора и суда не потребуется, все решим мирным путем.

— Аппетиты у тебя, — хмыкает Владимир. — Ну хорошо. Я попробую. До связи.

— Спасибо.

Сбрасываю звонок и подхожу к окну. Вообще в идеале мне бы вывести из игры Елену с сыном и с ним уже пободаться лично.

Но... посмотрим, как пойдет.

Глава 25 Елена

Закрываю дверь за представителями опеки и облегченно выдыхаю. Две недели мы с Анютой приводили детскую комнату в надлежащий вид. Расставляли всевозможную мебель, положили коврик около кровати. Расклеили картинки на стенах, игрушки и прочие разноцветности. Получилось очень недурно, на мой взгляд. Дмитрий тоже оценил...

Перевожу на него напряженный взгляд, а он притягивает меня к себе и невесомо целует в макушку. Меня отпускает, прижимаюсь к его груди и прикрываю глаза. Улыбаться устали губы, а руки до сих пор предательски дрожат. Я так боялась сделать что-то неправильно, сказать что-то не то, да и вообще как-то все испортить, но Дмитрий был рядом. Ни на секунду не отходил от меня. Был спокоен, уверен и внимательно следил за каждым действием работников опеки. А они при нем словно притихли. Учтиво разговаривали и оповещали о каждом действии.

— Ну вот и все, а ты боялась.

— Думаешь, ни к чему не придрались? — поднимаю на него глаза.

— Пусть только попробуют, — хмыкает он.

— Мне бы твою уверенность, — сокрушенно вздыхаю и качаю головой.

Это подвешенное состояние изводит, а неизвестность пугает. Так хочется верить в лучшее, но не получается. Страх сильнее меня, он живет где-то на подкорке и не дает покоя.

— Что за упадническое настроение? — Дмитрий задирает мой подбородок еще выше и мягко касается моих губ своими.

— Боюсь. Скоро суд. А если нас не разведут? — честно отвечаю я. Не только это меня волнует. Но все же.

— Вас разведут в любом случае. А вот дележка может растянуться на неопределенный срок. Но мы сделаем все возможное, чтобы этого не случилось.

От него исходит строгая уверенность и передается мне. Сомневаться в его словах не приходится. Это все мои тараканы не дают покоя.

— Спасибо тебе, — улыбаюсь я.

— Пока не за что. — Дима смотрит на часы, хмурится и отстраняется. — Прости, мне уже нужно идти, важная встреча.

С кем я, конечно же, не уточняю. Он не делится со мной такими подробностями. Да и ни к чему они мне. Причин не доверять у меня нет, как и повода в чем-то подозревать тоже. Дима всегда отвечает на мои вопросы максимально развернуто.

— К ужину вернешься? — помогаю надеть пиджак и смахиваю невидимые пылинки, в очередной раз любуясь шириной его плеч.

— Конечно. — Дмитрий оборачивается и дарит мне лукавую улыбку, от которой внутри все трепыхается. Я имела в виду еду, а он одним взглядом рассказал о другом голоде. Только вот... закусываю губу и виновато смотрю на него исподлобья.

— Анютка хотела прийти...

Дмитрий непонимающе хмурится, а я начинаю себя чувствовать не в своей тарелке.

— Тебе нужно мое разрешение? — уточняет он и вопросительно изгибает бровь.

— Нет, просто... — теряю окончательно и прячу лицо в ладонях. — Я не знаю.

Выгляжу, наверное, полнейшей дурой. Впрочем, и ощущаю себя примерно так же.

— Лен, что происходит? — Дмитрий мягко обнимает меня за плечи и несильно встряхивает, вынуждая посмотреть на него.

— Я сама не понимаю, — нервно кусаю губы и старательно подбираю слова. — Что входит в условия нашей сделки? Я постоянно боюсь их нарушить...

Его лицо резко меняется. Точнее, становится отстраненным и превращается в маску.

— Спасибо, что напомнила, — глухо отзывается Дима, отпускает меня и начинает торопливо собираться.

— О чем?

— Ужинайте без меня, — сухо бросает он. — Я не смогу приехать.

— Почему? — чувствую себя виноватой. — Я что-то сделала не так?

— Ну что ты. — Скупая натянутая улыбка, больше похожая на оскал. — Все просто замечательно.

Дмитрий целует меня в лоб и забирает портфель.

— Не бери в голову.

Выходит из квартиры, оставляя меня одну с мыслями и чувством вины. Настроение сразу же портится,